Союз нерушимый? - Валерий Большаков (2020)

Сестренка прошла в зал, где переливался огромный аквариум, подсвеченный снизу. В зеленоватой воде колыхались роскошные вуалехвосты и мельтешила серебристая рыбья мелочь. Оглядываясь на Настю, я сказал приглушенно:

– Бес показал мне мою фотку, где я в гриме. Ну, парик, нашлепка на нос… Он ищет Миху.

Черные глаза Сулимы распахнулись.

– Ни-че-го себе! – выдохнула девушка. – Но…

– Рит, Марина оставила тебе телефон? – перебил я ее напряженным голосом.

– Что? А, да… – взгляд Риты еще сильнее потемнел, набирая космической черноты.

– Сможешь ей позвонить?

– Конечно! – воскликнула девушка с видимым облегчением.

– Скажешь ей про Лёшку Беса и про фото… Да плевать мне на Беса! Мне интересно, для кого он это делает? Кто ему дал снимок?

– Я обязательно позвоню! – горячо заверила меня Рита. – Марина сказала, что каждый день будет дежурить у телефона с восьми до полдевятого вечера. Еще два часа. Миш… Это все так… так необычно, так… таинственно! Нет, не то слово! Все… как в кино, только по-настоящему! И… – она замялась. – Марина нас со Светкой убеждала, что опасность тебе не грозит, только мне что-то не верится!

– Жизнь вообще опасная штука, – заметил я философски, – еще никто не ушел из нее живым. А Марина правду говорит. Да и не думаю я ни про какую опасность. Так только, пугаюсь иногда… Знаешь, что для меня самое противное? Врать и притворяться! Ни мама с папой, ни Настька понятия не имеют о каких-то там моих тайнах. И не надо, так на душе спокойнее. Стыдно признаться, но я даже обрадовался, когда узнал, что Марина посвятила вас со Светкой в мой секрет. Мне так легче.

– Что-то мне подсказывает… – тонко улыбнулась Сулима. – Это лишь ма-аленький краешек настоящего секрета. И вряд ли Марина в курсе твоей тайны. Но я надеюсь, что однажды ты мне все-все расскажешь!

– Надеется она… – проворчал я, не сразу отводя глаза от манящих окружностей, что выступили в разошедшихся полах ритиного халата.

– А вот не надо… – укорила Сулима, лукаво щурясь, и плотней запахнула халатик.

– Тянет… – вздохнул я, не найдя оправданий. А уши мои, похоже, порозовели. Индикаторы эмоций, чтоб вас…

– Я покормила, Рит! – прозвенела Настя. – У-у, какой глазастенький…

– Пойдем, – улыбнулась Сулима, беря меня под руку, – я тебя тоже покормлю. И напою горячим чаем! А то тянет его, видите ли…

Вырываться я не стал, и меня торжественно провели на кухню.

Тесная, она вмещала сразу две мечты моей мамы – кухонный гарнитур, кажется, польский, и белое, слегка обтекаемое чудо – холодильник «Розенлев». Тут же, на широком подоконнике, пускали зеленые стрелки сморщенные луковицы, пучочками белых корешков цедившие воду из майонезных баночек. А на половине стола, застеленного цветастой клеенкой, сохли вымытые кубки – и простенькие сочленения усеченных конусов с небрежной гравировкой, и затейливые сосуды с золочеными ручками, с тонко прописанными миниатюрами, изображавшими гимнасток в воздушных па.

– Твои трофеи? – заметил я с уважением.

– Да вот, – мило зарделась Рита, – перемыла хоть, а то пыль собирают. Садись, мы с мамой рыбный пирог испекли! Чуешь?

– Чую! – плотоядно проурчал я. Пицца-то давно усвоилась!

Девушка засмеялась и вытащила из духовки початый рыбник.

– Кушай давай! Я тоже с тобой попью. Тебе послабже, покрепче?

– Слабый чай, – выразился я, хорошенько откусив от пирога, – это сильное недоразумение!

Улыбаясь, Сулима наполнила две чашки и присела напротив. Помешивая сахар, вскинула глаза и протянула:

– А ведь еще в мае ты был совсем-совсем другим…

– Разве? – делано удивился я.

– Угу. Обыкновенным мальчишкой…

– Да? – Я поерзал на табуретке. – А сейчас какой?

– Необыкновенный… – серьезно сказала Рита. – Таинственный и загадочный…

Рыбник вышел на славу, но так и подавиться недолго.

– Не преувеличивай, – пробормотал я, утыкая взгляд в чашку.