Кровь на эполетах - Анатолий Дроздов (2021)

– Ты граф? – изумленно спросила она, прочитав текст. – Но как? Покойный Юрий Никитич три десятка лет верой и правдой Отечеству служил, пока титул пожаловали. Тебе-то за что?

– Повезло, – пожал я плечами. – Оказался в нужное время в нужном месте.

– Рассказывай! – потребовала она.

– На балу, который в Вильно давал светлейший князь Кутузов в честь дня рождения государя, на императора набросился обезумевший гвардеец с ружьем. Намеревался проткнуть штыком. Я закрыл Александра Павловича собой, там и получил рану, а гвардейца убил. За то и пожалован.

– Надо же! – покрутила она головой. – А как ты на балу оказался?

– По приглашению государя.

– Простой капитан?

– Во-первых, не простой, во-вторых, не капитан. Перед вами, Наталья Гавриловна, майор гвардии и офицер Свиты его императорского величества.

– Чем же так отличился?

– Мой летучий отряд убил Бонапарта.

– Слыхала, – кивнула графиня. – Но не знала, что это ты.

– Если быть точным, узурпатора застрелил знакомый вам Ефим Кухарев, выпалив в экипаж из пушки. Государь щедро наградил нас за сей подвиг. Мой полк стал гвардейским, а я, как уже слышали, получил чин майора и место в Свите. Еще Александр Павлович вручил мне золотую шпагу – вон в углу стоит, и вот это, – я достал из сумки перевязанную бечевкой толстую кипу ассигнаций. – Пятьдесят тысяч рублей. Тысячу фунтов пожаловал британский посланник, – поверх кипы легла пачка поменьше. – Это еще двадцать семь тысяч в русских рублях. Пятнадцать тысяч в векселях у вас на сохранении. Что скажете, Наталья Гавриловна? Гожусь я в женихи Аграфене Юрьевне?

– Ты и без них годился, – буркнула она. – А теперь… Такого жениха в любую семью примут. Экие деньжищи! Да еще титул и место при дворе. Впору спросить: годимся ли мы тебе?

– Мне никто не нужен, кроме Аграфены Юрьевны.

– Любишь, значит? – прищурилась она. – А что ж предложение не сделал? Заходила ведь.

– Побоялся, – признался я. – Дочь у меня. Как она к этому отнесется?

– Нашел, о чем горевать! – улыбнулась Хренина. – Эта маленькая француженка очаровала всех. Дворня ее на руках носит, норовит вкусненьким угостить. Груша в Машеньке души не чает, даже не скажу, кого больше любит: тебя или ее. Хочешь, позову дочку, и вы объяснитесь?

– Не сейчас, Наталья Гавриловна! – взмолился я. – На мне даже штанов нет.

– Ну, так надень! – хмыкнула она. – Мундир, ордена, шпагу – все, как надлежит. Груша это заслужила.

– Дайте мне четверть часа, – попросил я. – И велите кликнуть моего денщика…

Спустя означенное время я стоял у себя в комнате при полном параде: мундир – тот самый, от Анны, шпага на боку и орден на шее. Хоть сейчас на прием к царю. Только вот в боку колет, а на душе кошки скребут. Хренина сказала, что Груша меня любит, но так ли это? Откажет – стыда не оберусь. Хоть съезжай потом из Залесья…

В дверь постучали.

– Войдите! – сказал я.

В комнату вошла Груша. Следом явилась Глафира с Мари на руках. В ручке дочка сжимала завернутый в трубочку блин. Они-то зачем?

– Машенька пожелала вас угостить, – улыбнулась Груша и посмотрела на Глафиру. Та подошла ближе.

– Ня! – сказала Мари, протянув мне блин.

– Откусите чуток и похвалите, – шепнула подошедшая Груша.

Я послушно отщипнул зубами крошечный кусочек и закатил глаза:

– Ой, как вкусно! Спасибо, милая.

– Ня! – Мари протянула блин Груше.

Та поступила аналогично. Дочка осмотрела блин, убедилась, что тот практически не пострадал и впилась в него зубками.

– Уложи ее! – велела Груша, горничная поклонилась и унесла девочку. – МамА сказала, что хотите говорить со мной, – обернулась ко мне Груша. – Зачем вы встали, Платон Сергеевич? И еще этот мундир…

– Так нужно, – ответил я и запнулся. С чего начать? Пока меня одевали, целую речь мысленно выстроил. Но тут дочка с этим блином… Все из головы вылетело.