Скиталец 2 - Константин Калбанов (2020)

– «Аптечка», пара бульдогов, маузер, ящик с красками и кистями, писчие принадлежности, книги, да вещи. Ну и паспорта.

– Ясно. Художник. Н-да. Знать бы раньше, сколько времени сэкономили бы. Этому руки за спину кляп и на выход. Пора убираться с этого острова.

– Слушаюсь ваш бродь, – отозвался унтер.

Борис лишь тяжко вздохнул и открыл рот. Что тут поделать, этот раунд он проиграл. Остается это осознать. Сделать выводы на будущее. И ждать удобного случая.

Глава 22

Догадки и ответы

– Катя может уже прекратишь дуться, – заканчивая намазывать масло и откладывая в сторону столовый нож, не выдержала Москаленко.

– С чего вы взяли, Елизавета Петровна, что я на вас дуюсь? – легонько пожала плечиками Яковенкова, накладывая на свой бутерброд вишневое варенье.

– А как это называть? Еще вчера после полдника тебя словно подменили. Сама не своя. Только и того, что роняешь скупые фразы через губу. Катюша, так нельзя. Нам ведь сколько еще времени предстоит провести вместе.

– В чем проблема? Мы можем взять попутчиков. Не одни мы путешествуем по свету. Найдется много желающих.

Обычная практика для владельцев собственного судна. Прибывая на острова они неизменно посещают светские мероприятия, обзаводятся новыми знакомыми и приглашают их составить им компанию.

– Катя! – одернула девушку Москаленко, слегка повысив голос.

– Что Катя!? – огрызнулась та, в той же тональности.

– По-моему тебе следует объясниться, – беря себя в руки, спокойно произнесла Елизавета Петровна.

– Мне?

– Ну не я же устроила этот демарш. Что происходит. Ты вчера отказалась пойти на выставку в галерею. Сегодня целый день меня избегаешь. Я надеялась хоть за полдником наконец придешь в себя. Сутки уж хандришь. Но не тут-то было.

– Я видела тебя.

– Ты и сейчас меня видишь. Что в этом особенного, – вновь пожала плечами Москаленко.

– Я видела тебя у него. В полуденный отдых ты ездила к нему.

– К кому к нему? – складывая салфетку, вздернула бровь Елизавета Петровна, словно подбадривая девушку продолжать.

– К Борису.

– Кхм. И что с того? Я должна отчитываться куда, а главное, по какой надобности поехала?

– Но…

– Что, Катя? Я взрослая и незамужняя дама, не обремененная семейными обязанностями. Ты не поп, чтобы уличать меня в грехопадении. Все в пределах светских приличий. А вот следить… Кстати, а зачем ты за мной следила?

– Я… Мне…

– Ох девочка моя. Да как же такое произошло-то. Господи, дитя.

Москаленко играла. Но играла так, как и не снилось ни одной актрисе. Потому что та лицедействует на сцене, она же в жизни. Что сто крат труднее.

Она поднялась и подошла к девушке, которую в этот момент прорвало. Она уткнулась ей в живот и наконец заплакала. Елизавета Петровна, обняла Катю и прижала к себе, искренне разделяя ее горе, но не считая себя в праве, успокоить несчастную и развеять сомнения. Пусть поплачет. Слезы, они как дождь смывающий грязь с мостовой и изгоняющий духоту, омывают душу и приносят облегчение.

– И когда только успела, девочка.

– Незна-аю-у.

– Вот и я не знаю. Ведь вы и не виделись толком. Так, все больше урывками. Ну на катере. Так и там все больше отмалчивались. Не стоит он того, девочка моя. Самый обычный кобель. Хорош, конечно, иначе второй раз к нему не поехала бы. Но только и того. Он еще на катере со мной заигрывал, шельмец. Ну я и подумала, что неплохой вариант. Опять же, обещал сегодня пикник и охоту. Где он?

– Он мог пообещать в горячке, но денег на то недостало.

– Э-эх. Наивная простота. Я видела у него билет на пароход, отбывающий сегодня утром. Нет его уже на Нампуле.

– Значит он…

– Именно девочка. Господи. Самый обычный кобель, которому нужно только одно. И как только я просмотрела, – вновь начала сокрушаться Москаленко.