Приказано выжить! - Владимир Малыгин (2018)

– Да что ты чуть что – так сразу на дыбу? Ну, давай на дыбу, коли не терпится, но сразу тебе скажу – толку от этого будет мало. Это только мои догадки. А догадки к делу не пришьёшь, меня же можешь из своих друзей сразу вычёркивать.

– В какую сторону смотреть, можешь сказать? – Задумался безопасник.

– В сторону Новогорода. Оттуда беда идёт.

– Ты что? Головой ударился или перепарился? Там же брат князя Рюрик сидит, – вскинулся Горивой.

– Ты ещё громче шуми, не всем слышно, – остановил я праведное негодование.

Оглянулся быстро Горивой, мелким шажком подскочил ближе и, придвинув своё лицо к моему, зашипел:

– На брата князя нашего рот свой открыть поганый решился? Смуту посеять хочешь, крови общей жаждешь? Я ж тебя сам здесь и удавлю, как кутёнка.

Выскочил из-под лавки Гром, опрокинув её с грохотом, зарычал горлом, встопорщив шерсть дыбом и задрав хвост. Положил руку ему на голову, погладил, успокаивая:

– Тише, спокойно, – и продолжил, уже Горивою: – Ты спросил – я ответил. Мог бы и промолчать, работу свою доделать, да и уехать спокойно. Ничего бы тебе и не говорил. Да вот решил сомнениями своими поделиться, а ты, вместо того чтобы голову включить да мозгами начать шевелить, решил кулаками помахать. Молодец какой.

Постоял Горивой, глядя на меня бешеными глазами, покатал желваки на скулах. Глянул на собаку. Посмотрел на остановившихся перед входом дружинников. Отвернулся, шагнул вперёд и переступил порог. Раздражённо оглянулся:

– Что стоишь? Пошли уж. – И захлопнул за мной дверь. Сохраняя напряжённое молчание, привёл меня в свой «кабинет»:

– Заходи, чего ждёшь!

– Что ж не зайти, когда вежливо приглашают. – Усмехнулся я. Страшновато, конечно, поджилки подрагивают, но и отступать нельзя. Может, именно в этом и есть смысл моего попадания.

Закрыв дверь, безопасник грузно опустился напротив меня на лавку и, глядя в глаза, выдохнул:

– Рассказывай…

Вот кто меня за язык тянул, что я ему могу рассказать – догадки свои? Точных данных нет, историю уже столько раз переписали, потом стёрли добела и заново раз сто написали. А говорить как-то надо, сказал А – говори Б. Ладно, будем вершить свою историю…

– Рассказывал тебе Изяслав, как сон мне приснился, будто я уже был в Изборском городище и всё тут видел? Про ключи говорил ли?

– Был такой разговор. – Насторо́женно кивнул Горивой.

– Когда я сюда выехал, в ночь сон мне снился, что напали на нас и побить хотели. Вот потому-то мы и готовы были к нападению и отбились без потерь. Да и много раз такое со мной было. В Опочке перед боем также сон видел, поэтому и засаду грамотно сделали. Как во сне увидел, так и вышло. Сны мне сниться стали после того, как напали на меня и сильно голову повредили, шрамы видишь на голове? Так-то вот…

– Погоди-ка, ты хочешь сказать, что тебе во сне всё видно, что завтра будет?

– Да не хочу, а уже сказал. – Поморщился я. – Правда, это не всегда бывает, только изредка. Случается, что ошибаюсь, и ничего не происходит. Но, в таком случае, всё равно лучше лишний раз броньку надеть да меч приготовить, чем потом по глупости да лени ворон в поле кормить.

Покрутил Горивой головой, потёр жилистую шею, крякнул задумчиво:

– Дальше говори…

– Ещё в Опочке сон мне приснился, как будто в Великом Новогороде есть такой посадник – Гостомысл. Остался он без сыновей, только с дочками. И приснилось ему, что если призовут на княжение сыновей дочки Умилы, то потомки его будут всей землей править.

– И что здесь плохого? – не выдержал и перебил безопасник.

– А плохое здесь то, что через год решат они прибрать все земли под свою руку, а Синеус и Трувор им в этом помехой станут. Смекаешь? Потом примут веру христианскую. И откажутся от наших светлых богов. Гореть в огне будут столбы Перуновы да Велесовы, капища – все разорят. Под Византию станут.

Отшатнулся от меня Горивой, посмотрел, как на сумасшедшего.