Приказано выжить! - Владимир Малыгин (2018)

Долго не мог заснуть. Вопрос, что делать, если завтра меня решат изолировать или придумают что-то более кардинальное, долбил мою больную голову, несмотря на все попытки как-то успокоить себя любимого. В конце концов, удалось уговорить себя не дёргаться – шансов в чужом доме, среди профессиональных бойцов, у меня ноль. Даже удрать и то не смогу – наверняка пасут.

И как только уговорил, так сразу и провалился в глубокий сон. Что снилось – не помню, осталось только ощущение чего-то светлого и доброго. Зато проснулся бодрым и полным сил.

Позавтракал – уже легче, пошли поднимать кладку. Холопов нет, но и запас глины пока есть. До обеда ударно трудились, ребята косились, но молчали. Все разговоры вели только о работе, по молчаливой договорённости. А вот после обеда появился Горивой и предложил подняться к Трувору. Проснулись…

Пока поднимался к князю, присмотрелся к боярину – вид у него не ахти, прижало, видать, сильно. Осунувшееся лицо, круги под глазами, да и весь какой-то пришибленный. Эка вы распереживались. Хотя всё верно, если князя уберут, то и Горивой пойдёт за ним, за компанию, однозначно.

Прошёл в двери, поклонился, жду вопросов. Князюшка тоже, похоже, переживал весь день и всю ночь. Вид у него – краше в гроб кладут. А как иначе, если вдруг узнаёшь, что тебя и впрямь скоро туда уложат, поневоле будешь волноваться, переживать и про сон забудешь…

Наверное, минуту смотрел на меня молча Трувор. Выдержал я его взгляд, совесть-то у меня чиста, в таком деле лучше перебдеть.

– Повтори мне то, о чём Горивою говорил, – тихим и жёстким голосом приказал князь. Внимательно посмотрел на Трувора, потом перевёл взгляд на боярина и затем задержал его на двери. Горивой понял и, выглянув за дверь, отправил дружинников на лестницу.

– Может, лучше Грома перед дверью посадить? Надёжнее будет, – посоветовал я.

– Зови. – Переглянулись между собой.

Вышел на улицу, высвистел свою собаку и, дождавшись, когда мой верный друг радостно примчится на зов, повёл его за собой. Оставив зверюгу на страже, закрыл дверь и прошёл к столу.

– Сон я видел. – Без предисловий начал рассказывать. – Призвали на Русь Рюрика, навести порядок в землях русских. Приехал Рюрик, а с собой взял на помощь братьев своих и посадил одного в Белоозере, а другого – в Изборске. Через два года, может чуть больше, а может и меньше, сгинули от неизвестной болезни братья его, а Рюрик же земли братьев под свою руку взял и основал династию Рюриковичей. От его брака с Ефандой, дочкой конунга, родился сын Игорь. Вырос Игорь и взял в жены Ольгу, псковичку. Родился у них сын Святослав, воином стал великим, но все помыслы его были направлены только на дела воинские, а государственные – забросил. После него остались три сына, после братской резни остался только один, вот он и крестил всю Русь. Сожгли капища, с корнем выдрали веру русскую, стали Христу кланяться, пустили на землю нашу монахов византийских. Были русские люди свободными, а стали рабами божьими. Вот такой сон мне приснился…

– После нас что осталось? – Положил тяжёлые кулаки на стол Трувор.

– Только городище Труворово да крест каменный, и то под вопросом. А многие даже и не знают, что были такие князья. Ни могил, ни наследников, ни памяти – ничего не осталось.

Тяжело переступил за моей спиной с ноги на ногу Горивой.

– Если уж князей забыли, то про вас вообще не помнят, – повернул голову и ответил на его невысказанный вопрос.

– Сон у тебя… какой-то обстоятельный, последовательный. С именами даже. А ну как придумал? – Вскинул голову Трувор.

Пожал я плечами – что тут скажешь.

Долго сидел князь – думал, молчал. Наконец вздохнул тяжко, повернулся к Горивою:

– Надо к Синеусу ехать. Распорядись на завтра – пойдём на лошадях до Новогорода, там ло́дию возьмём. О разговоре никому ни слова.

И уже мне:

– Ты со мной поедешь. Расскажешь брату.