Мозг и сознание - Элисон Джордж, Кэролайн Уилльямс (2019)

Адриан Оуэн из Университета Западного Онтарио в Канаде надеется, что исследования анестезии прольют свет на такие расстройства сознания, как кома. Оуэн и его коллеги ранее показали, что пациенты в вегетативном состоянии реагируют на речь электрической активностью мозга. Позднее Оуэн провел аналогичный эксперимент с людьми, которым постепенно вводили пропофол. Даже в состоянии глубокой седации их мозг реагировал на речь. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что те части мозга, которые отвечают за расшифровку смысла речи, и в самом деле отключались, что вынуждает нас переосмыслить происходящее с людьми в вегетативном состоянии.

То, каким образом наркоз позволяет нам на короткий и контролируемый период времени «взять выходной» от осознанности, еще только предстоит полностью объяснить. Но и без реального понимания механизмов действия анестезии анестезиологи направляют сотни миллионов людей в год настолько близко к краю небытия, насколько это возможно, благополучно возвращая их обратно.

Ты не спишь? Исследуя сумеречную зону сознания

В 2009 году в журнале Sleep Medicine появился сбивающий с толку доклад, описывающий двух итальянцев, которые никогда по-настоящему не спали. Они могли лежать с закрытыми глазами, но в показаниях их мозговой активности не было ни одного нормального паттерна, связанного со сном. К тому же их поведение было довольно странным. Несмотря на то, что они практически не осознавали происходящее в течение этих периодов отдыха, они ходили, кричали, испытывали сильную дрожь, а их сердца бешено колотились. В остальное время они пребывали в сознании, но были склонны к переживанию мощных, сноподобных галлюцинаций.

У обоих диагностировали нейродегенеративное заболевание, называемое мультисистемной атрофией. По словам авторов доклада из Болонского университета в Италии, болезнь повредила мозг этих пациентов до такой степени, что у них возникло диссоциативное расстройство сна и бодрствования (status dissociatus), своего рода сумеречная зона, в которой границы между сном и бодрствованием полностью разрушены.

Возможность такой болезни противоречит тому, что мы обычно думаем о сне, но это не стало неожиданностью для Марка Маховалда, директора Миннесотского регионального центра нарушений сна в Миннеаполисе, который уже давно оспаривает догму, будто сон и бодрствование являются дискретными и обособленными состояниями. При вышеупомянутом расстройстве размытие границ между сном и бодрствованием очень заметно, однако Маховалд полагает, что это может происходить с каждым из нас. Если он прав, нам придется переосмыслить наше понимание того, чем является сон и для чего он предназначен. Возможно, бодрствование – это не явление из разряда «все или ничего», как мы думали ранее.

По устоявшемуся представлению, в каждый момент времени здоровые люди могут находиться в одном из трех состояний активности ЦНС: бодрствование, быстрый сон (REM-сон) или медленный сон (Non-REM-сон). Каждое состояние отличается от других, и его можно идентифицировать по характерному паттерну мозговой активности, измеряемой электроэнцефалограммой (ЭЭГ) (см. рис. 8.2).

Бодрствование опознать легко – помимо того, что глаза человека открыты и реагируют на происходящее, ЭЭГ показывает паттерн высокочастотных волн с малой амплитудой. Медленный сон подразделяют на четыре стадии, каждая из которых обладает своим собственным паттерном на ЭЭГ. Сложнее обнаружить быстрый сон, потому что в рамках ЭЭГ он напоминает первую стадию медленного сна. Поэтому, чтобы с уверенностью идентифицировать REM-сон, исследователи также ищут скачкообразные быстрые движения глаз (БДГ) и ослабление тонуса мышц подбородка и челюсти.

Рис. 8.2. Состояния активности мозга: традиционно бодрствование отличают от медленного и быстрого сна по характерным паттернам активности мозга, используя ЭЭГ для измерения электрической активности в нескольких наружных миллиметрах коры