Дочь моего друга - Алайна Салах, Ольга Джокер (2020)

Андрей дергает с меня колготки с нижним бельем, и живот скручивает сильнейший спазм, потому что кожей ягодиц чувствую его член. Он тяжелый и горячий, как и его тело, втискивающее меня в стену, и мне кажется, что я еще ничего в жизни не хотела так, как почувствовать его внутри себя. До этого момента я до конца не осознавала, насколько в нем нуждаюсь.

Его рука сгребает мои волосы и больно тянет, губы прижимаются к шее, царапая ее щетиной, зубы сжимают кожу на позвоночнике, а потом он входит в меня. Резко и глубоко, также по-злому, вырывая из горла вскрик и заставляя глаза намокнуть. Он во мне, снова. Мой первый мужчина стал моим вторым. Сейчас кажется, что по-другому и быть не могло.

Дыхание Андрея позади оглушает и походит на хрип. Он замирает во мне на короткое мгновение и толкается снова. Даже не толкается, а мощно бьет меня изнутри, раз за разом, отчего каблуки дробью ударяются в пол, низ живота сводит, а ноги подкашиваются. Спущенные колготки больно врезаются в кожу ног, растягиваясь с каждым новым проникновением, в промежности становится одновременно влажно и тесно, в горле — сухо от стонов. И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Потому что сейчас мне нравится все.

Я чувствую руки Андрея под тканью рубашки, на своем животе; они поднимаются выше, одергивают лифчик и обхватывают грудь. Короткий хриплый звук, покинувший его легкие, застревает у меня в волосах и растворяется в моем протяжном стоне, когда его пальцы сдавливают соски. Андрей не пытается сделать мне приятно — его касания походят на необходимость. Он тянет, сжимает, царапает ногтями, закручивая ураган вожделения внутри меня все сильнее. Мое тело разрывается от разных источников удовольствия, пока они стремительно не концентрируются в одной точке и не происходит ядерный взрыв. Я больше не вижу матовой настенной штукатурки, собственные крики становятся немыми, и сквозь горячие спазмы, сотрясающие мои внутренности, до меня долетает глухая брань Андрея:

— Еще давай, девочка Яна. Еще… сильнее…Блядь...

Мое тело обмякшее и подрагивает, когда он выходит из меня и, подхватив за талию, несет к кушетке. Сваливает меня на нее и, нависая сверху, вглядывается мне в глаза. Даже несмотря на состояние, далекое от реальности, я в очередной раз поражаюсь, сколько темноты и опасности вижу в его зрачках. Чувствую влажное давление члена между ног, и он снова в меня врезается. Больно, сурово, глубоко, быстро наращивая темп, словно хочет наказать. Ну или словно не может по-другому. Голова несколько раз ударяется о подлокотник, после чего Андрей дергает мои бедра вниз и, не выходя из меня, садится. Его взгляд на пару секунд задерживается на задранном подоле юбки, и по и без того напряженным скулам пробегается волна.

— Рубашку… — Андрей прочерчивает глазами прямую к моей груди. — Расстегивай.

Он возобновляет движения во мне, не сводя взгляда с моего лица, пока я, сражаясь с ураганом внутри себя, неловкими пальцами торопливо расстегиваю пуговицы. Расправившись с последней, смотрю на него и интуитивно стягиваю чашки бюстгальтера вниз, потому что понимаю, что он хочет смотреть. И он правда смотрит, не прекращая трахать меня, отчего я вновь испытываю это ощущение: иллюзию власти над ним. Ему нравится мое тело, иначе он бы не разглядывал меня так.

Я касаюсь подушечками пальцев сосков и ощущаю новый простреливающий спазм в лоне — оттого, что он мял их, грудь набухла и стала чувствительной. Резкий толчок его члена выбивает искры из глаз, от непривычности и суровости нашего контакта низ живота начинает поднывать, но я продолжаю себя гладить. Потому что Андрей продолжает смотреть.