Таинственный остров - Жюль Верн (1984)

Это было бы большим несчастьем, не говоря уже о том, что многие предметы, доставшиеся им вместе с ящиком, они не могли сделать сами. Вот главная причина, почему им плохо спалось. То один, то другой почти ежеминутно вскакивал и выходил посмотреть, хорошо ли Топ выполняет обязанности сторожа. Только Сайрес Смит с обычным спокойствием терпеливо дожидался разъяснения загадки, хотя был страшно возмущен сознанием, что над ним, над его волей стоит кто-то более сильный, которому невольно приходится подчиняться и которого до сих пор ему не удалось найти. Гедеон Спилет был полностью согласен с инженером, и в эту ночь они несколько раз принимались, конечно шепотом, обсуждать все эти необъяснимые факты, перед которыми были бессильны их проницательность и жизненный опыт. Тут есть какая-то тайна, это несомненно, но где ключ к этой тайне? Кто и почему скрывается от них, играя роль доброго гения заброшенных на уединенный клочок земли колонистов? Герберт не знал, что и думать, и очень хотел получить ответы на интересующие его вопросы от Сайреса Смита, но пока молчал. А Наб после недолгого раздумья пришел к заключению, что все это, в сущности, его не касается и должно быть разъяснено его хозяином. Если бы только негр не боялся обидеть своих товарищей, он проспал бы эту ночь так же хорошо и спокойно, как если бы лежал на своей постели в Гранитном дворце.

Зато Пенкроф негодовал больше всех или, лучше сказать, один за всех. Гнев его не имел пределов.

– Нечего сказать, хорошая шутка! – ворчал он. – Только я не очень-то люблю шутки вроде той, которую с нами сыграли! Ну, да это мы еще посмотрим, кто завтра будет смеяться, а кто плакать!.. Плохо придется этому шутнику, если только он попадется ко мне в руки!..

С первыми проблесками зари колонисты были уже на ногах и, захватив с собой оружие, направились к берегу. Гранитный дворец, обращенный на восток, вскоре должен был осветиться лучами восходящего солнца. И действительно, около пяти часов среди зелени уже можно было рассмотреть окна, закрытые изнутри ставнями.

С этой стороны все было в порядке, но из груди колонистов невольно вырвался крик, когда они увидели настежь открытую дверь, которая – все это прекрасно помнили – была заперта перед уходом.

Кто-то пробрался в Гранитный дворец. В этом не оставалось никаких сомнений.

Верхняя лестница, соединявшая дверь со средней площадкой, была на месте, но нижняя была убрана и приподнята до самого дверного порога. Очевидно, пришельцы хотели обезопасить себя на случай прибытия настоящих хозяев дворца.

Что касается их вида и количества, то определить это пока было нельзя, потому что никто из незнакомцев еще не показывался.

Пенкроф опять крикнул несколько раз.

Никакого ответа.

– Негодяи! – закричал моряк. – Они спят себе спокойно, словно в своем собственном доме!.. Эй, вы!.. Пираты, разбойники, бандиты, отродье Джона Буля!..

По американским понятиям Пенкрофа, назвать кого-нибудь «отродьем Джона Буля» означало самое сильное оскорбление.

Пока Пенкроф так своеобразно изливал свой гнев, совсем рассвело, и фасад Гранитного дворца засверкал под лучами утреннего солнца. Но внутри дворца, как и снаружи, все было тихо и спокойно.

Колонисты начали сомневаться, действительно ли кто-то есть в Гранитном дворце. Однако поднятая лестница красноречиво доказывала, что помещение занято. Было очевидно, что и оккупанты, кто бы они ни были, не могли убежать оттуда. Вопрос только в том, как до них добраться?

Герберту пришла мысль привязать к стреле тоненькую веревку и попытаться пустить стрелу таким образом, чтобы она попала между ступеньками лестницы, болтавшейся как раз у порога. Если бы эта попытка удалась, можно было, потянув за веревку, вытянуть лестницу вниз до самой земли и восстановить сообщение с Гранитным дворцом.