Таинственный остров - Жюль Верн (1984)

– Может быть, – ответил инженер, – но только не теперь. Пока мы начнем с того, что сделаем лук и стрелы, и я убежден, что вы научитесь владеть этим оружием так же ловко, как и австралийские охотники.

– Стрелы, луки!.. – бормотал Пенкроф, делая презрительную гримасу. – Это годится только для детей!

– Не следует особенно привередничать, друг Пенкроф, – возразил Спилет. – Вспомните, сколько человеческой крови проливалось много веков, когда люди и понятия не имели о другом оружии, кроме лука и стрел. Порох изобретен сравнительно недавно, а война, к несчастью, так же стара, как и род людской!

– Это правда, мистер Спилет, – ответил Пенкроф. – Я поторопился и теперь беру свои слова обратно и прошу меня извинить.

В это время Герберт, для которого не было большего удовольствия, чем поговорить о своей любимой науке – естествознании, опять заговорил о кенгуру:

– Имейте в виду, что на этот раз нам встретились представители вида самых быстроногих кенгуру. Это были так называемые большие серые кенгуру с длинной серой шерстью. Если я не ошибаюсь, существуют еще черные и красные кенгуру, горные кенгуру, болотные и, наконец, кенгуру-крысы, овладеть которыми будет не так трудно. Натуралисты насчитывают более дюжины видов кенгуру…

– Герберт, – возразил ему Пенкроф, – для меня существует только один вид – «кенгуру на вертеле», и это именно тот вид, которого нам будет не хватать сегодня вечером.

Все невольно рассмеялись, услышав эту новую, так сказать гастрономическую, классификацию мистера Пенкрофа. Храбрый моряк и не думал скрывать своего сожаления, что весь его обед должен состоять из одного фазана. Но судьба и на этот раз была к нему благосклонна.

Топ, по-видимому, отлично понимал, что неудачная охота затрагивает и его собственные интересы и что он может остаться почти без ужина. И Топ со всем пылом голодной охотничьей собаки рыскал по лесу, жадно обнюхивая воздух. Его возбужденное состояние, впрочем, было вполне понятно, и, если бы ему удалось что-нибудь найти, Топ, вероятно, в ту же минуту растерзал бы добычу, потому что он, главным образом, охотился для себя. Но Наб хорошо знал собаку и внимательно следил за ней.

Часов около трех Топ скрылся в кустах, и раздавшееся вслед за тем ворчание послужило доказательством, что Топ нашел себе обед и теперь поглощает его с большим аппетитом.

Наб бросился в кусты и увидел, что Топ жадно пожирает какое-то четвероногое животное. Через десять секунд от него не осталось бы и кусочка, и Наб не смог бы даже узнать, чем собака утолила свой голод. Но, к счастью, Топ наткнулся на целый выводок этих животных, и около него лежали на земле еще два грызуна.

Наб с торжественным видом вышел из кустов, держа в каждой руке по грызуну величиной немногим больше зайца. Их желтый мех был усеян зелеными пятнами, а хвоста почти совсем не было.

Уроженцы Северной Америки могли, не колеблясь, определить породу этих грызунов. Эти были так называемые агути, представители одноименного семейства из многочисленного отряда грызунов – настоящие американские кролики с длинными ушами, с четырьмя коренными зубами с каждой стороны челюсти, что и составляло все их отличие.

– Ура! – приветствовал Пенкроф Наба. – Жаркое приехало! Теперь можно и домой возвращаться!

Колонисты снова двинулись в путь. Красный ручей медленно струил свои прозрачные воды под зеленой сенью эвкалиптов, казуарин, банксий и гигантских камедных деревьев. Роскошные лилии поднимались на высоту в двадцать футов. Некоторые виды деревьев, неизвестные молодому натуралисту, склонялись над ручьем, скрывая его, и тогда только неумолчное журчание воды обозначало место, где течет ручей.

Поток заметно расширился, и Смит на этом основании предположил, что скоро они достигнут устья ручья. И в самом деле, когда колонисты вышли из лесной чащи, они увидели перед собой и устье ручья, и озеро.