Наследник из Калькутты - Роберт Штильмарк (1958)

– Не трусь, Флетчер! Ползи на четвереньках в лес, сделай небольшой крюк, потом снова выходи на дорогу и ступай не спеша в Тренчберри. Не забудь, что и как ты должен объяснить помощнику шерифа.

– Очень вы меня помяли, ребята, – с усилием проговорил кучер, выбираясь из канавы. – Места живого не осталось…

– Ступай, ступай, побыстрее убирайся отсюда! Нам еще придется немного поработать.

– А как же лошади? – робко спросил Флетчер.

– Лошадей мы выпряжем без тебя и верхом вернемся в Бультон. Не теряй времени, Флетчер, и ты до гроба будешь иметь свое виски утром, в полдень и перед сном!

4

На следующее утро после прибытия в Дональд-Корт леди Эллен весьма рано поднялась и незамедлительно занялась таинствами туалета. Сидя за зеркалом, она внимательно прислушивалась к утренним звукам в доме. Как только из фехтовальной залы стали доноситься частые негромкие удары, миледи шепотом подозвала камеристку.

– Поди узнай, где Блентхилл, – приказала она своей неизменной наперснице.

Бетси исчезла, вернулась и заверила даму, что сэр Генри еще не выходил из своей комнаты.

Свежая, как утренний ветерок, одетая подкупающе просто и убранная столь искусно, будто сама природа, без прикосновения человеческих рук, сотворила ее прическу, леди Эллен спустилась вниз. Посреди фехтовального зала граф Гарри Эльсвик и мосье Леглуа молча бились на эспадронах. Роберт Стенфорд считал «поражающие» удары. Сетки защищали лица спортсменов, кожаные перчатки предохраняли их руки от ранений.

– Я не помешала, господа? Какое горе, что господь создал меня женщиной! Больше всего на свете я люблю спорт, охоту, гонки на воде – и все это для меня полузапретные плоды! Дайте мне рапиру, мосье Леглуа, я хочу испытать, сколько секунд я продержусь против первого клинка Оксфорда. Граф, извольте защищаться!

К своему изумлению, граф Эльсвик оказался перед незаурядной фехтовальщицей. Первые выпады прекрасной амазонки он отвел шутя, но когда кончик ее рапиры трижды тронул его плечо и грудь, он сбросил решетчатую маску и стал обороняться тщательнее. В пылу сражения граф не заметил, что с его клинка соскочил защитный наконечник.

– Милорд, – подсказал Леглуа шутливо, – у вас, по-видимому, серьезный противник. Попробуйте испанский прием.

Увлекшийся граф последовал совету ментора, обманул противницу ложным выпадом и сделал молниеносный короткий укол при вывернутой кисти. Миледи слабо вскрикнула и уронила рапиру. Чуть выше ее левой подмышки показалась алая капелька крови. Виконтесса испугалась, побледнела, и встревоженный Гарри Эльсвик подхватил ее за талию.

– Как это случилось? – воскликнул Роберт. – Боже, ваша рапира не имеет наконечника, Гарри! Миледи, вы ранены?

В эту минуту в дверях показался сэр Генри Блентхилл.

– Это просто царапина, – произнесла виконтесса; губы у нее побелели и дрожали. – Зато я теперь на всю жизнь сохраню след моей встречи с лучшей шпагой Оксфорда! Благодарю вас, граф!

Продолжая опираться на руку противника и не взглянув на сэра Генри, виконтесса вышла из зала. Сэр Генри, кипя от негодования, остался на пороге, а граф Эльсвик проводил даму до самых дверей ее комнаты. Здесь, уже приоткрыв дверь, она томно посмотрела ему в глаза и прошептала:

– Обещайте мне вести себя благоразумно, если бы тот, бешеный, вздумал разыгрывать роль моего защитника. Во всем виновата я одна, и никто, кроме моего супруга, не имеет права…

Тут у виконтессы закружилась голова, она пошатнулась и на мгновение обвила рукой плечи кавалера. В следующий миг раненая амазонка исчезла за дверью. На своем белом жабо Гарри заметил влажный отпечаток алого пятнышка… Ошеломленный, с пьянящим чувством головокружения, он шел по коридору, ничего не видя перед собой; у лестницы он лицом к лицу столкнулся с Генри Блентхиллом.

– Угодно вам условиться о нашей встрече? – спросил сэр Генри надменным тоном.