Крушение империи - Роман Злотников (2022)

Термез, несмотря на сентябрь, встретил нас жуткой жарой и палящим солнцем. А еще сержантом Ковалем. Ну это понятно. Как говорят в армии – хохол без лычки, что-о-о… э-э-э… м-м-м… ну это самое, без затычки!

– Так, душары, в колонну по три становись! – рявкнул он. – Нале-во! Бего-ом-марш!

И мы побежали, уже через минуту начав задыхаться и обливаться потом. Увы, организм всего за сутки полета, ну, с учетом пяти посадок на дозаправку и погрузку-выгрузку содержимого грузовой кабины на промежуточных аэродромах, еще не успел перестроиться и акклиматизироваться с холодного, да к тому же неожиданного мокрого и дождливого псковского сентября на сухой и жаркий термезский.

– Шевели костылями! – взревел Коваль. – Еле ползете…

Первую неделю в учебке мы страдали. Ну да – и я тоже. А как вы хотели? Последний раз в таком режиме я существовал, дай бог памяти, лет восемьдесят назад. Ну, по моему личному внутреннему календарю. К тому же физиологию никуда не денешь – резкий перескок из одного климата в другой требовал акклиматизации. Но никаких скидок на это нам никто давать не собирался. Подъем в шесть утра, форма «раз» – трусы и сапоги с портянками, полчаса зарядки под палящим солнцем, потом отправление естественных надобностей, умывание и строем с песней на завтрак. Затем занятия до обеда, обед, час сна и занятия до шести вечера. Потом два часа сампо, еще час физо, ужин, личное время, за которое надо помыться, потому как за день не один раз пропотел, подшить свежий подворотничок, заново начистить сапоги… ну чтобы, как гласит военная мудрость – надеть их с утра на свежую голову, а также почитать письма из дома и от любимой девушки и написать ответ. После чего «индийский час», как наш начальник учебного центра называл вечернюю прогулку. Что такое вечерняя прогулка? А это когда почти два десятка взводов где-то полчаса маршируют по горячему после жаркого, солнечного дня асфальту, гулко вбивая в него сапоги, и во весь голос горланят строевую песню, стараясь переорать друг друга. Ну а в одиннадцать – отбой. Причем засыпали все, едва только голова касалась подушки. И в туалет я ходил, дай бог, раз в три-четыре дня и очень скудно. Все съеденное переваривалось буквально в песок…

Три месяца учебки пролетели быстро. И за это время я успел заработать уважение самого сержанта Коваля.

– А ты ниче так, – скупо похвалил он меня где-то через полтора месяца после начала занятий. – Я думал – дохлый. А оказалось – жилистый…

Ну да за это время я еще чуток похудел, превратившись из этакого полу-Аполлона с красивыми, рельефными мышцами в его очень «вяленый» вариант. Или, как говорили в мое время – в «ШШ», что расшифровывалось как «Шварценеггер шушоный». Но, в общем и целом, организм избавился от излишней воды и поднабрал выносливости. Она у меня и так была заметно выше среднего – иначе хрен бы я смог бегать марафоны, ну а за последние три месяца стала, как бы это сказать, более концентрированной, что ли. То есть я стал меньше уставать. Да и даже когда уставал – у меня теперь намного меньше падала работоспособность. То есть и в усталом состоянии я был способен сделать намного больше, чем раньше. Ну да армия – такая штука… кроме того, что она очень хорошо избавляет от иллюзий по поводу людей и социума в целом, она еще и помогает понять очень многое про самого себя. То есть открыть в себе такие резервы и способности, о которых ты ранее даже не подозревал.