Королевство плоти и огня - Дженнифер Арментроут (2020)

Вой твари заставил меня резко повернуть голову. Жаждущий мчался на меня. Я шагнула навстречу, держа меч обеими руками, и всадила клинок под подбородок. Выдергивая меч, я заметила, что туман почти рассеялся.

Кастил проткнул последнего Жаждущего, я опустила меч и шагнула назад. Я тяжело дышала, сердце колотилось. Кастил высвободил клинок и повернул голову в мою сторону. Не знаю, что он хотел увидеть: что я еще держусь на ногах, не убежала прочь или что не бросаюсь на него с мечом?

Насчет двух последних пунктов ему нечего беспокоиться. Я слишком устала, чтобы куда-то бежать.

– Я надеялся, что мне выпадет шанс тебя спасти. – Кастил наклонился и вытер меч о штаны одного из трупов. – Но помощь тебе не понадобилась.

– Прости, что разочаровала.

Я посмотрела на Жаждущего, лежащего передо мной. На нем не было рубашки, и я увидела рану у него на животе: четыре глубокие борозды уродливого фиолетового оттенка, тогда как остальная кожа – бледная, как у покойника. Значит, у него не пили кровь Вознесшиеся, а он стал проклятым из-за укуса Жаждущего. Интересно, сколько ему тогда было лет? Чем он зарабатывал на жизнь? Был ли он гвардейцем или следопытом? Банкиром? Фермером? Была ли у него семья? Дети, которых у него отбирали?

– Я тебе рассказывала, что меня укусил Жаждущий?

– Нет, – тихо ответил Кастил. – Куда?

– В ногу. Шрам выглядит так, будто рану нанесли когтями, но то были клыки. – Я не знаю, почему говорю и думаю об этом. – Я никогда не понимала, почему выжила после укуса и не стала проклятой, как все укушенные. Я хотела рассказать тебе об этом после того, как мы… были вместе, но много всего случилось. Раньше я ничего не говорила, потому что об этом мне тоже велели молчать. Королева уверяла, что я выжила, потому что Дева, Избранная богами. Вот почему я не обернулась монстром. Но меня никто не избирал. – Я посмотрела на него. – Это потому что я частично атлантианка?

Кастил убрал меч в ножны и подошел ко мне.

– Укусы Жаждущих не делают атлантианцев проклятыми, но если их очень много, если им удастся снести нам голову, они могут нас убить.

– Думаю, мне не разрешали использовать дар или рассказывать об укусах потому, что это способности атлантианцев. Наверное, Вознесшиеся боялись, что если люди будут об этом знать, то кто-нибудь поймет, что это означает.

– А кто-нибудь знал?

– Виктер знал об укусах и о моем даре, но Тони – нет. Мой брат знал – то есть знает. Он знает. – Я сдвинула брови. – И Тирманы.

– Среди Последователей есть атлантианцы. Если бы кто-то из них узнал о твоем даре или об укусах, то сразу бы понял.

Кастил поднес руку к моему лицу. Я напряглась, когда он провел большим пальцем по щеке под шрамом.

– Кровь Жаждущего, – пояснил Кастил, вытирая ее. Он встретился со мной взглядом. – Если бы я знал, что те отметины от укусов, я бы сразу понял, кто ты.

– Ага, и… – Я осеклась. – Это бы что-то изменило?

Он долго не отвечал, но потом сказал:

– Нет, Поппи. Будь ты смертной или наполовину атлантианкой, это бы не изменило того, что произошло.

– По крайней мере, ты честен.

В груди заныло, я отвела от него взгляд и посмотрела на Жаждущих. Они пришли с той стороны, куда я направлялась. Я тяжело вздохнула, понимая, что не выжила бы. В одиночку я бы никак не справилась с дюжиной Жаждущих, имея при себе только столовый нож. Я это признаю. Я бы умерла здесь, и это была бы не та свобода, которую я искала.

Почему-то вспомнилось, что он говорил мне когда-то давно, словно бы в иной жизни.

– Помнишь, ты сказал, что как будто знал меня раньше?

– Помню.

– Это была ложь?

Выражение его лица ожесточилось, но потом смягчилось.

– А ты тогда солгала?

Я покачала головой.

– Тогда почему?

Он опустил густые ресницы.

– Думаю, это наша атлантианская кровь почуяла сродство и показала связь в ощущении, которое легко можно было не заметить.