Королевство плоти и огня - Дженнифер Арментроут (2020)

Он улыбнулся, на сей раз настоящей улыбкой. Появились обе ямочки, но не только они. Ему больше не нужно скрывать, кто он, и улыбаться плотно сжатыми губами, поэтому показались кончики клыков. У меня перехватило дыхание. Не знаю, из-за ямочек или из-за клыков. Или из-за искренней теплоты улыбки – а я повидала достаточно его улыбок, чтобы знать, которая из них настоящая. Полуулыбка говорила, что он забавляется. Хищная улыбка напоминала большого кота, чья добыча совершила глупую ошибку. Холодный изгиб губ никогда не затрагивал выражение глаз. Оскал, полный едва сдерживаемой жестокости, обещал кровопролитие. Не всегда такие улыбки были адресованы мне, даже когда сегодня мы дрались в лесу. Но мне довелось увидеть их все.

Однако сейчас на его лице появилось выражение, которое смягчало его точеные черты и превращало глаза из холодного янтаря в теплый мед. И для меня это самая опасная из всех его улыбок. Он не рассердился на то, что я бросила в него нож и порезала до крови, но все равно зазвенели предупреждающие колокольчики. Такие улыбки умоляют забыть реальность, всю ложь и всю пролитую им кровь.

И заставляют думать о нем как о Хоуке.

Его улыбка задела мое глупое сердце, и это ощущение опустилось ниже, закручиваясь спиралью.

Кастил повернулся ко мне и раскрыл ладонь. На ней не было ни крови, ни раны, лишь бледно-розовая полоса.

– Это по-прежнему заводит меня, принцесса.

Я резко выдохнула.

– Кажется, я говорила это сто раз, но нужно сказать еще. С тобой что-то не так.

Он приподнял плечи в легком пожатии.

– Как считают некоторые, что-то не так со всеми нами, и я склонен этому верить.

– Не знала, что ты такой философ.

Я смотрела на валяющийся на полу нож, пока Кастил наливал воду в ведро. Он не мог забыть про нож и где он сейчас лежит. Хочет подождать и проверить, что я буду делать?

– Ты многое обо мне не знаешь. – Он вернулся в спальню за кувшином с водой, которая грелась у камина. – Не могу дождаться возвращения домой, в страну, где нужно всего лишь повернуть кран, чтобы потекла горячая вода.

– Я… что? – Я повернулась к нему. – Что ты имеешь в виду?

Полуулыбка вернулась.

– В Атлантии во всех домах горячая вода течет прямо в ванны и раковины.

– Ты лжешь.

Кастил поставил кувшин на столик рядом с ванной и посмотрел на меня.

– Зачем мне лгать о таком?

– Потому что ты лжец? – предположила я.

Он ослабил воротник и негромко хмыкнул.

– Поппи, ты меня ранила. В сердце. – Он прижал руку к груди. – Опять.

– Не хнычь. Ты исцелишься. Опять, – огрызнулась я. – К сожалению.

Кастил усмехнулся.

– Похоже, не только я лжец. – Он взялся за подол туники. – Ты очень огорчишься, если я не исцелюсь.

– Мне все равно… – Я вытаращила глаза, когда он стянул через голову тунику. – Что ты делаешь?

– А на что похоже? – Он показал на ванну. – Я недавно перепачкал руки практически разложившимися трупами. Буду мыться.

Кастил отвернулся и вылил в ванну теплую воду. На мгновение я потеряла дар речи. Отчасти от того, что не могла поверить, хотя еще и потому, что он… проклятье, его тело – произведение искусства, даже со всеми многочисленными порезами и тонкими шрамами, которые я едва различаю в приглушенном свете ламп.

– Почему ты делаешь это здесь?

– Потому что это моя комната. А на остаток ночи, уже небольшой остаток, это наша комната.

Он наклонился над ванной и взял кувшины с водой, которые я не использовала. Мышцы на его плечах и спине интригующе двигались под туго натянутой кожей.

Мое сердце припустило вскачь.

– Я использовала воду в ванне…

– Вода достаточно чистая, – оборвал он. – И мне приходилось делить гораздо более грязную воду с гораздо менее интригующими людьми.

– Разве ты не мог пойти в другую комнату и там принять ванну? Со свежей водой? Уверена, здесь многие охотно бы услужили своему принцу.