Мы не будем переживать о завтрашних проблемах. И даже о тех проблемах, с которыми предстоит столкнуться через несколько часов. Потому что я выхожу замуж за мужчину, которого люблю.

Мужчину, который, я знаю, чувствует ко мне то же самое, хотя и не произнес этих слов.

Я счастлива.

Я напугана.

Я надеюсь.

Я волнуюсь.

И все эти чувства – настоящие.

В главную дверь постучали, и я вышла из ванной. Меня ждала Вонетта. На одной ее руке висело что-то красное, в другой она держала небольшой мешочек.

– Я слышала, сегодня будет свадьба, – объявила она, влетая в комнату. – Та, на которой Киеран хотел бы присутствовать, и он рассердится, что пропустил ее.

– Я бы хотела, чтобы он присутствовал на этой свадьбе. Но я ему в этом никогда не признаюсь.

Вонетта рассмеялась. Я закрыла дверь и пошла за ней в спальню.

– Неправильно, что его здесь нет, когда Кастил женится.

– Да, это очень странно, но я рада. Не тому, что он пропустит свадьбу. – Она оглянулась и положила на стул то, что оказалось платьем. – А тому, что его не будет здесь потом.

– Знаю.

– Кастил… у него доброе сердце. Он отослал Киерана. Они связаны, и я… я не знаю, кто еще мог бы так поступить.

– Да, у него доброе сердце, – согласилась я.

Мои щеки вспыхнули. Я нечасто говорю комплименты Кастилу.

Вонетта улыбнулась и повернулась к платью, расправляя юбку.

– В любом случае Киеран, наверное, рад, что пропустит официальную часть.

У меня екнуло сердце. Я мало что знаю об атлантианских свадебных церемониях. В Солисе свадьбы порой длились по несколько дней. Невеста обрезала волосы и купалась в воде, освященной жрецами и жрицами. Клятв не приносили, но закатывали много пиров. Когда я думала об атлантианцах, мне всегда приходил в голову один обряд.

– Могу я кое-что спросить?

– Спрашивай что угодно.

Вонетта повернулась ко мне.

– Несколько дней назад я узнала о Присоединении. – Я теребила пояс халата. – Кастил сказал, что его нечасто выполняют, но будут ли этого ожидать вольвены? Или атлантианцы?

– На самом деле это зависит от участников. В одних случаях обмен кровью происходит, в других – нет. Но если обряд проводится, создается впечатление, что… связь становится крепче.

Вонетта пожала плечами, и я не могла не заметить, что она не кажется шокированной и не говорит о Присоединении как о чем-то сексуальном или постыдном.

– Это не всегда происходит на свадьбе. Я знаю случаи, когда это совершалось до или после.

Я кивнула.

– Но я не думаю, что этого ожидают от тебя, – быстро добавила она.

Я сдвинула брови.

– Почему?

Мгновение она изучала меня, а затем сказала:

– Ты не чистокровная атлантианка. Присоединение еще никогда не совершали с человеком, в котором течет смертная кровь.

– Потому что это продлевает жизнь смертному?

– Полагаю, да, дело в этом. Нечасто связанный атлантианец из первичной линии вступает в брак с человеком со смертной кровью. Это не запрещено, в отличие от Вознесения. – Она упомянула создание вампиров. – Такого просто никогда не делали.

Понятия не имею, что об этом думать. Если бы Присоединение продлило мою жизнь, это решило бы по крайней мере одну из завтрашних проблем, но я не знаю, как относиться к тому, чтобы связать свою жизнь с жизнью другого, и вообще к идее такой долгой жизни.

– Так или иначе, Кастил заскочил, когда искал моего отца, и спросил, нет ли у меня чего-нибудь достойного принцессы на свадьбу. Я сказала, что нет. Все мои вещи достойны королевы.

Я широко улыбнулась.

– Обычно невесты в Атлантии надевают красную или желтую вуаль, чтобы отвратить злых духов и дурные пожелания, – продолжала Вонетта. – Но Кастил сказал, что вуаль не годится.

Боги…

Какая внимательность.