Голый край - Антон Пешкин (2021)

Тем временем по веревке начали подниматься первые ведра с водой. Мы оставили на берегу двух человек, которые по очереди черпали ведрами и закрепляли их на длинной веревке. Пока что она, вроде бы, выдерживала вес, так что все шло хорошо. Человек, стоящий сверху, отцепил первое ведро и передал его человеку на “поле”. Тот под удивленные возгласы толпы просто вылил воду на голую землю и закрепил ведро обратно на веревке.

Но это была лишь часть системы. Неподалеку трудились остальные, возводя сложную конструкцию, нужную для насыщения воды солью. На небольшом постаменте находилась бочка, в дне которой было проделано отверстие. Оно было прикрыто небольшой перемычкой так, чтобы вода могла просочиться и стекать по желобу, но все, что было крупнее, оставалось внутри.

Далее по желобу насыщенная вода должна была медленно стекать вниз на большой плоский камень. Его пришлось знатно обтесать, чтобы сделать более тонким, а также водрузить на камни поменьше. Под ним мы уже развели огонь.

Я с надеждой в глазах наблюдала за тем, как впитывается влага. Периодически отдавала команды о том, куда лучше вылить воду, чтобы насыщение солью было более равномерным. Ведра поднимались по веревке, жидкость впитывалась в почву, цикл повторялся. Изменялся лишь один знаменатель – состав плодородного слоя.

Вода, попадая на землю, быстро уходит вниз благодаря пустотам. Когда земля рыхлая, она хорошо впитывает влагу, а если при этом ее не беспокоить, то она не будет активно размываться, превращаясь в грязь. Постепенно, правда, она начинала становиться жиже, превращаясь в месиво, но это было неизбежно. Впрочем, это хороший знак, который может значить только одно – мы близки к нужному состоянию почвы.

Отпустила рабочих передохнуть, а сама стала наблюдать за тем, как высыхает мокрая земля. Не самое интересное и не самое быстрое дело, но я попросту не могла больше терпеть, мне хотелось увидеть результат!

Впрочем, к этому времени солнце уже начало садиться, а земля все так же была слишком мокрой. Мне пришлось заставить себя пойти спать, чтобы утром вернуться обратно к работе.

Поутру на место моей солеварни мы пошли уже вместе с родителями. Крепко держала их обоих за руки и пыталась торопить, однако они лишь умилялись с меня. Не сейчас, мать вашу! Сейчас не хочу быть милой!

В конце концов мы добрались до края деревни, до утеса. Мои работяги уже собрались там, и даже Хьялдур смог оторвать задницу от гамака, чтобы посмотреть на результат.

Нервно сглотнула и медленно подошла к чернеющему на фоне зеленой травки куску почвы. Присела у самого края и медленно зачерпнула голой рукой просохшую, чуть влажную землю.

Она уже не была рыхлой. Напротив, она так и норовила слипаться в ломкие комочки, была податливой, как пластилин низкого качества. И самое главное – в ней слабо сияли светлые кристаллики соли, совсем маленькие, жалкие, но довольно частые.

– Получилось… – облегченно вздохнула. – Получилось!

Хьялдур и мои родители смотрели на меня со смесью удивления и радости во взглядах.

– Получилось! – вырвала рукой комок пластичной почвы и подпрыгнула вверх.

Работники и простые люди, собравшиеся вокруг, радостно воскликнули.

Однако это была лишь часть процесса. Половина, если говорить точнее.

Камень, прогретый еще со вчера, теперь был раскален до огромной температуры, и под ним при этом все еще сиял костерок.

По моей команде, рабочие взялись за деревянные лопаты и стали снимать верхний просоленный слой. Буквально децилаг, не более, но этого было вполне достаточно для первой партии соли.

Пока рабочие с лопатами закидывали землю в бочку для насыщения, двое уже занялись новыми поставками морской воды, а еще один плотно утрамбовывал почву внутри бочки. Мне лишь оставалось надеяться, что бочка, сделанная по сути из перевязанных между собой толстой веревкой досок с промазанными глиной стыками, выдержит.