Обманутый и оскорбленный - Александр Ярославцев (2021)

Капитан корвета командор Гастингс был не только опытным офицером, за плечами которого было не одно сражение на море, но и хорошим воспитателем нижних чинов. Не было дня, чтобы он не размочил в крови корабельный канат, именуемый в британском флоте «кошкой», о спины своих матросов. Телесному наказанию матросы подвергались за малейшую провинность, и оттого дисциплина на корвете была железной. Не прошло и пяти минут, как град штуцерных пуль обрушился на пароход, безжалостно кроша в щепки его капитанскую рубку и прочие деревянные надстройки. Не будь на палубе брандера многочисленных мешков с песком, возможно, англичанам и удалось бы отвратить от себя надвигающуюся на них угрозу, но, укрывшись за надежной баррикадой, Павел Корф, уверенно вел свой корабль.

– Держитесь, братцы! Сейчас вставим англичанам фитиль под самый хвост! Так зачешутся, любо-дорого смотреть! – азартно подбадривал лейтенант свою маленькую команду, несшую вахту у распахнутого чрева пароходного котла.

– Так, вашбродь, жахнем, что они точно до самой королевы долетят с нашим горячим приветом! – кричали ему в ответ матросы, энергично забрасывая в огненное жерло очередную порцию угля.

Когда до британского корвета оставалось чуть более десяти метров, Корф приказал: «Все за борт!», и матросы послушно бросились на корму, где была привязана шлюпка.

Сам же капитан не спешил присоединиться к ним. Полностью веря в силу своих расположенных на носу парохода мин, Корф посчитал своим долгом остаться у штурвала корабля до последней минуты и полностью оплатить заявленный им вексель.

Малый размер русского парохода, отсутствие на его палубе абордажной команды и языков пламени, столь характерных для атакующего брандера, ввели в заблуждение командора Гастингса. Не ведая о тайном вооружении противника, англичанин решил, что Корф намерен таранить корвет, и был очень рад этому. Из-за особенности конструкции нос британского корабля был окантован металлическими листами, что превращало его в мощный таран, подобно тарану древних триер. Гордая улыбка гуляла по лицу капитана Гастингса от предвкушения сюрприза, который получит русский наглец, посмевший бросить вызов могучему корвету ее величества. Однако его ждало горькое разочарование.

Развернувшись друг к другу, противники быстро сближались, и вскоре бушприт британца гулко ударил по русскому пароходу, уверенно сминая его нос. Крики радости прокатились по корвету, но тут же были прерваны двумя глухими взрывами под бушпритом. Корпус корабля подбросило из воды с такой силой, что стоявшие на палубе моряки дружно рухнули на палубу корвета.

Вместе со всеми с ног был сбит и командор Гастингс, несмотря на то что он крепко держался за корабельные поручни. Прижатый к доскам палубы упавшими на него матросами, он сразу отметил носовой крен корвета, и это открытие сильно напугало капитана.

– Трюмы, проверьте трюмы, черт возьми! – кричал Гастингс, отчаянно пытаясь растолкать барахтавшихся людей, но сделать это ему удалось не сразу. Прошло несколько томительных минут, прежде чем при помощи кулаков и ног он выполз из-под груды тел.

– В трюм, Монс, в трюм! – приказал Гастингс боцману, стоя на четвереньках и не имея сил встать на ноги.

Он все еще надеялся, что повреждения корвета не будут серьезными, но громкие крики о помощи, доносившиеся из недр корабля, подтвердили его самые мрачные опасения. «Санспарела» получил большую пробоину, и в его трюм неудержимым потоком проникала вода.

Главный виновник бедствий английского корвета, лейтенант Корф, также не удержался на ногах при столкновении судов и, падая на палубу, сильно ударился спиной. От боли лейтенант потерял сознание и пришел в себя только в шлюпке, куда его перенес матрос Гаревой. Не выполнив приказ командира, тот до конца остался на корабле и после взрывов проник в рубку, где и нашел Корфа в бессознательном состоянии.