– Покажи мне дом, – попросил Кассиан, кладя ей руку на плечо.

Неста не могла успокоиться. Не могла подобрать слов.

– Вы здесь ели? – Кассиан указал на кособокий стол, одна из ножек которого валялась на полу.

Она кивнула. Да, они здесь ели. Иногда молча, а иногда под болтовню, которую затевали они с Элайной. Бывало, что и под ее ругань с Фейрой. Перед вторжением Тамлина перепалки с младшей сестрой случались чуть ли не каждый день.

Взгляд Несты переместился на стены, расписанные прихотливыми узорами. Кассиан смотрел туда же.

– Это Фейра рисовала?

– Она бралась за кисть при всякой возможности, – с трудом сглатывая, сказала Неста. – Каждый сэкономленный медяк тратила на краски.

– А ты видела, как она разрисовала нашу горную хижину?

– Нет.

Неста никогда там не бывала.

– Фейра расписала все стены. Только краски там сочнее и ярче. А узоры чем-то похожи. Она рассказывала, что у вас был комод…

– Ты про этот? – Неста толкнула дверь в спальню.

Кассиан вошел следом, морщась от сумрака и густого запаха плесени. Комнатенка была совсем тесная. Почти все ее пространство занимала кровать. Кассиан взглянул на грязные, заплесневелые простыни. И сестры годами спали в этой клетушке?

Его рука коснулась разрисованного комода:

– Свой ящик она украсила звездами, еще не зная, что Риз – ее истинная пара. Она тогда и не подозревала о его существовании.

Кассиан провел пальцами по гирлянде цветов на среднем ящике:

– Этот принадлежал Элайне.

На нижнем краснели языки пламени.

– А это твой.

Неста что-то пробурчала в знак подтверждения. Ей больно сдавило грудь. В углу стояли стоптанные, полусгнившие башмаки. Ее обувь. У левого разошелся шов, и когда она его надевала, оттуда торчали пальцы. В таких башмаках она ходила по деревне. Неста и сейчас помнила грязь и камешки, попадавшие в щель.

У нее заколотилось сердце. Она поспешила выйти обратно, в помещение, служившее им гостиной и кухней.

Взгляд инстинктивно упал на темный, закопченный камин. На полку над ним.

Там лежали отцовские фигурки, вырезанные из дерева. Их покрывал густой слой пыли и бахрома паутины. Несколько фигурок были опрокинуты. Скорее всего, птицы или зверюшки похозяйничали.

В ушах появился знакомый гул. Шаги по пыльным половицам зазвучали громче обычного. Неста подошла к полке.

Посередине восседал медведь размером с ее кулак. Дрожащими пальцами Неста подняла фигурку и сдула пыль.

– А у него были способности, – тихо сказал Кассиан.

– Не так много. – Неста вернула медведя на полку, борясь с подступающей тошнотой.

Нет. Так нельзя. Нужно держаться. Управлять собой. И спокойно смотреть на свидетельства своей прошлой жизни.

Она вдохнула через нос. Выдохнула через рот, не забывая считать.

Все это время Кассиан стоял рядом. Молча. Не прикасаясь к ней. Просто стоял, чтобы ей было легче. Ее друг, которого она позвала с собой не потому, что он делил с нею постель, а потому, что ей захотелось показать ему эту хижину. Она нуждалась в его уравновешенности, доброте и понимании.

Неста потянулась за другой фигуркой: розой из темной древесины. Она положила розу на ладонь, удивляясь тяжести деревянного цветка, и провела пальцем по лепестку.

– Эту розу он вырезал для Элайны. Была зима, а она скучала по цветам.

– А тебе он что-нибудь вырезал?

– Со мной он предпочитал не связываться. – Неста судорожно вдохнула, задержала дыхание, выдохнула. Подождала, пока ум успокоится. – Он бы сделал и для меня, если б я хоть одним словечком его поддержала. Но… я этого не делала. Я была слишком зла.

– Ты имела основания для злости. Вся ваша жизнь пошла кувырком.

– Когда мы впервые встретились, ты сказал мне совсем другое. – Неста резко повернулась к нему. – Ты назвал меня куском дерьма за то, что я позволила младшей сестре отправиться на охоту, а сама томилась от безделья.