Замок без ключа - Александр Бушков (2021)

Пожалуй, все-таки сумерки – он стал замечать, что вокруг определенно темнеет, словно невидимое солнце давно закатилось за горизонт и близится ночь. Да, так и есть – темнеет. Он шагал и шагал – еще можно было рассмотреть путь, траву под ногами. Бледно-сиреневые потоки на глазах обретали яркость – чем темнее вокруг, тем сильнее они мерцали тусклым гнилушечьим цветом, наливались неяркими сиянием. И все так же лениво струились, вихрились, сплетались…

Стало гораздо темнее, когда впереди показалось нечто, больше всего напоминавшее пламя костра, – и было уже совсем темно, когда Сварог вышел, неизвестно откуда это зная, к своей цели.

Он стоял на краю широкой, но неглубокой котловины, более всего напомнившей формой суповую тарелку. Выложенные серым тесаным камнем широкие уступы плавно спускались почти правильным амфитеатром к центру котловины, где чернел непонятный предмет, длинный и высокий, и горел костер. Повсюду лежали волки – в спокойных позах, вытянув передние лапы, вывалив языки, глядя вниз, как один. Особого внимания на Сварога они не обратили – ближайшие повернули к нему головы, равнодушно присмотрелись и тут же отвернулись, вперив взгляды в огонь, тонким лепестком отражавшийся в их янтарно-желтых глазах.

Меж ними оставалось много свободного пространства, и Сварог, выбрав путь, стал спускаться вниз, нисколечко не торопясь. Волки, мимо которых он проходил, держались все так же равнодушно – иные косились мельком и отворачивались, а иные и вовсе не обращали внимания. И не понять – то ли он в их глазах совершеннейшее ничтожество, не стоящее внимания, то ли он здесь свой, и его появление не вызывает ни малейших эмоций.

Чем ниже он спускался, тем больше удавалось рассмотреть внизу. Костер, как и лес, как и весь этот неведомый мир, был странным – высотой не менее чем в три человеческих роста, походивший скорее на цветок, круглый внизу и плавно сужавшийся вверху, он казался словно бы и не пламенем, а чем-то вроде тех потоков, что заполняли стволы деревьев. Разве что, в отличие от них, не струился, лишь временами чуть заметно колыхались языки неяркого ало-золотистого огня, чуть расходясь в стороны и вновь смыкаясь в нечто, напоминавшее исполинский красивый цветок. Ни единой искорки от него не отлетало. И непонятно, что его поддерживало – он горел в неглубокой каменной чаше, где не видно ни полешка, ни ветки. Даже совсем маленькому костерку, не говоря уж об этом высоком огне, полагалось бы отбрасывать тени всего, находившегося к нему близко, – но не было теней.

Загадочный предмет оказался огромной статуей на высоком в четыре уступа постаменте, изображавшей не волка, но некоего зверя, больше всего на волка похожего. Словно бы гордо подняв голову с ощетиненным загривком, он прочно упирался тремя лапами в постамент, вытянув четвертую вперед. И под ней… Сварог на земле повидал немало таких статуй, украшавших парадные лестницы дворянских дворцов, – волков, медведей, сильванских львов и прочего хищного зверья. Если они стояли в такой позе, под лапой у них всегда был каменный шар из того же материала, что и статуя. А у этого – человеческий череп, гораздо светлее самого чудовища. Похожего Сварогу не попадалось раньше ни в одном бестиарии. Глаза казались выточенными из прозрачного янтаря – и в них тоже отражалось пламя высокого костра.

Ступени постамента были шириной уарда в два. На нижней в столь же вольных, спокойных позах разлеглись пятеро огромных бурых волков, гораздо крупнее обычных, побольше теленка. Раньше Сварог никогда не видел ни чучел, ни шкур такой величины.