Император двух Империй - Владимир Марков-Бабкин (2021)

В эти дни удалось преуспеть разве только плывшему с нами Моэму[21]. Сомерсет быстро сошелся со своими коллегами по перу и скоро и нас ввел в некоторые их шумные компании. Памятуя о вашей просьбе, я постарался влиться в русскую жизнь, прочувствовать ее, понять… Ожидая высочайшей аудиенции, я попытался окунуться в происходящее в русской столице.

На скоропалительную свадьбу императора и последовавший монарший пикник нас не позвали, как и на саму коронацию. Но эти вести так воодушевленно были встречены толпой, русские так гуляли! Последовавшее за этими событиями празднование юбилея Москвы открыло мне всю широту и удаль русского духа. Я проехал много стран, полковник, но я не видел, где так самозабвенно могут гулять и разделять радость общего праздника. Вскоре я убедился, что не только радость.

Отшумели гуляния, русские красные знамена и салюты почти ежедневно взвивались от вестей о победах русской армии в Галиции. Я вырос в свободной стране и не чужд журналистике и понимаю, что шеф русской печати Суворин манипулирует этой полудикой толпой, но, господи, – как искусно! Даже меня начали пронимать волны восхищения русским царизмом!

За день до встречи с царем я посмотрел фильм «Осовец». Это нужно посмотреть всем, Эдди! Если до этого момента я негативно, но уважительно относился к немцам, даже возмутительные газовые атаки на население Риги не вызывали у меня ненависти к ним, то после сеанса (титры были на русском и английском) я готов был вместе с русскими рвать прусаков голыми руками. Так нам сейчас нужно снимать! Возвращаясь, я стал чувствовать и понимать, что русский дух нельзя убить! Они, может быть, простодушны, за то дело, что считают правым, будут драться даже мертвые! Я начал понимать, почему английский и бельгийский бронедивизионы бьются здесь за русских даже отчаянней, чем за себя! В России ты неизбежно становишься русским, и в лучших качествах этого народа не можешь помыслить быть не равным ему.

На следующий день меня принял император. Я постарался избавиться от вчерашнего кинонаваждения, но Михаил излучает необъяснимый магнетизм, он тверд и уверен в себе, его английский, скорее даже нью-йоркский, безупречен, и чувство сопричастности русским снова накрыло меня. Мы говорили всего полчаса, и он, выслушав меня, дал указания своим министрам и комиссарам принять меня для согласования предложений. Его предложение президенту Вильсону приехать и лично обсудить вопросы, подкрепленное таковым же предложением лично к известным тебе людям, ясно показало, что он хочет дружить с Америкой, но мой и даже Роберта[22] уровень низок, чтобы он содержательно стал говорить с кем-то из нас.

Выходя от императора, я видел своих непубличных итальянских коллег, позже справлялся о подобных контактах у Стенли[23] и Вильяма. Представительство католических домов здесь максимально высокое, и государь с ними часто говорит лично, наши же английские коллеги и их родственники, представленные послами, удостоились, как и я, единственной краткой аудиенции.

Эдвард! Россия консервативна, но едина и стремительно меняется. Это колоссальный рынок! И президенту нужно приезжать как можно быстрее! Мы можем все упустить!

Сейчас, когда государь уехал в свадебное путешествие, собрав в столице и правых, и левых активистов, нам показалось уместным поговорить и с симпатизирующими американскому пути братьями и сановниками. Все здесь понимают, что цель Михаила сейчас не отдых, а Константинополь, точнее, как говорят русские, Cargrad. И после Михаил будет обожаем здесь как мессия. Но наши попытки снова ни к чему не привели. Нам придется говорить с Михаилом! С каждой минутой промедления мы теряем миллионы долларов и рискуем вообще остаться за океаном наедине со своими намерениями.

С уважением,

James W. Gerard

Крым. Дворец Меллас.

Императорский командный пункт.

7 (20) августа 1917 года