Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

– Послушайте, Чур, а почему вы там настолько неожиданно действовать начали?

Пришлось оборвать:

– Потом объясню. А сейчас настрой не теряй. Помни – сытые, пьяные, приближенные к начальству.

Оборвал, потому что и сам пока не мог сформулировать свое столь спонтанное решение. Там несколько факторов слилось. Просто, чем дольше в доме у купца сидели, тем сильнее я понимал, что ночное проникновение добром не кончится. Слишком уж там народу много обосновалось. Управляющий и при нем какая-то баба с ребенком. Я ее мельком видел, когда нас в залу провожали. Плюс как минимум трое совершенно неучтенных ранее денщиков. Туда же добавим адъютанта. Ну и начальственная троица. Которая, к слову сказать, неизвестно в каких комнатах почивать станет. А с каждым новым человеком шанс нашуметь возрастает все больше и больше. Возможно поэтому, когда Сикевич сказал, что адъютант нами зай мется через час, это и стало спусковым крючком. То есть он рассчитывал на еще один час общения. Возможно, и адъютант был в курсе этого времени. Ведь генерал вполне мог заранее выдать что-то типа – «посидим часов до одиннадцати, а потом ты их проводишь». Видно, подсознательно сложив все эти факты, во мне что-то щелкнуло, и я начал работать.

Тем временем постепенно оживающий барон начал издавать кряхтящие и хмыкающие звуки. Ну понятно – слегка отпустило и теперь его удивление разбирает. Не каждый день увидишь, чтобы голыми руками, буквально за пять секунд, были убиты три человека. Тем более что ударам я их учил, а вот как шеи сворачивать, еще не показывал. Но хмыканье продолжалось недолго, так как немного не доходя до нужного нам дома, столкнулись с пешим патрулем. Что характерно – те нас сразу узнали, так как уже были наслышаны о странных иностранцах. А слова, откуда мы идем и особенно упоминание Данило Витальевича, заставили старшего козырнуть да пожелать счастливого пути. Улыбаясь, покивав гайдамаку и похлопав его по плечу, продолжили движение.

А когда зашли во двор, были моментально отловлены истомившимся Буденным. Тот, чуть не подпрыгивая от возбуждения, выпалил:

– Ну что? Все там посмотрели? Когда «в гости» пойдем?

Барон на это издал странный придушенный смешок, а я ответил:

– Ша! Уже никто никуда не идет. Завалили мы и генерала, и его штабиста с контриком, до кучи. Судя по тому, что не слышно воплей и выстрелов, об этом еще не знают. Но узнают с минуты на минуту. Так что сейчас огородами уходим за околицу. А потом степью, не выходя на дорогу, и – ноги, ноги, уносите наши жопы!

Семен неверяще застыл:

– А-а…

– Михалыч, не время тормозить. Оружие к бою и погнали! За мной!

После чего, подавая пример, ломанулся на зады двора.

Перемахивая плетни и спотыкаясь на грядках, мы неслись к выходу из города. Благо что было совсем недалеко. При этом собаки даже толком не успевали нас обгавкать. А уже почти выбравшись и форсируя заросший колючим кустарником овраг, отделяющий окраину от степи, я услыхал выстрелы. Крики на таком расстоянии не доносились, но в их наличии совершенно не сомневался. Поэтому, вытянув исцарапанных спутников наверх, уже не скрываясь прокричал:

– Ходу, парни, ходу! Они нас теперь всей дивизией ловить станут! И не посмотрят на то, что уже совсем темно!

Вообще бег по ночной степи чрезвычайно утомительное занятие. Вначале были просто густые сумерки, поэтому бежалось более-менее. Но потом, под светом звезд, ход пришлось сбавить. Еще через какое-то время, очередной раз споткнувшись, Семен в сердцах сплюнул:

– Да мать-перемать, так мы ноги себе переломаем. Давай шагом? Оно сподручнее будет.

Поняв, что это у меня обзор более-менее (работают инопланетные подарочки!), а мужики почти ничего не видят и уже раз по десять упали, согласился:

– Давай шагом.

И когда тяжело сопящие спутники более-менее выровняли дыхание, потопали дальше. По пути я прикидывал: