Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

Взяли билеты на поезд, но в… (тут он назвал станцию, где спешились мальчишки-кадеты) нас высадили, реквизировав состав для военных нужд. Его фотограф, Гарсия, обладая чрезмерно авантюрным характером, предложил купить или арендовать повозку и добраться до доблестных немецких солдат своим ходом. По пути делая фотозарисовки экзотического востока. И все было хорошо до тех пор, пока сегодня утром нас не остановили какие-то вооруженные казаки и не ограбили до нитки. Когда мы пытались возмутиться, они очень страшно принялись размахивать своими саблями, поэтому напуганные иностранцы предпочли покориться силе. А потом, босиком и в одном белье, добрели до ближайших домов, где местный пейзанин согласился нам помочь и даже выделил кое-какую одежду, дабы прикрыть срам.

Контрразведчик задавал разные вопросы, но было видно, что он нам поверил. Да и чего бы не поверить? Красные, за редчайшим исключением, знаниями иностранного языка не блещут. Тем более столь экзотического для России, как испанский. Мордально и по поведению мы тоже никак не походили на пролетариев. Хотя в работе на красных он нас изначально даже не подозревал. Ему было просто интересно. Ну и попутно убедился, что мы не какие-то аферисты, пытающиеся сшибить денег (ага, типа – «сами мы не местные…»).

После чего, вызвав давешнего поручика, распорядился нас покормить и как-то одеть. Так же снабдить временным документом, удостоверяющим наши личности. А уже возле двери добавил, чтобы нас и на постой определили. Дескать, смысла нет под вечер дальше ехать. А сегодня, мол, нормально переночуете и завтра с утра двинете. При этом я, взволнованно путая русские, испанские и немецкие слова, спросил:

– А тот человек, что нас привез? Вдруг он уже уехал?

На что контрик усмехнулся и, кивнув в сторону окна, утешил:

– Никуда он не делся. Вон, в телеге спит. Вы же с ним об оплате договорились? Ну вот. Так что можете не беспокоиться. – А потом, на пару секунд задумавшись, неожиданно вынул портмоне и, достав оттуда несколько мелких купюр, протянул Бергу со словами: – Вот, возьмите. Вам это будет не лишним.

Переждав поток благодарности и подтвердив, что это не займ, а вспомоществование, сотник нас отпустил под опеку поручика. Тот оказался весьма говорливым, но дело делал хорошо. Для начала оформил лист сероватой бумаги с печатью, коим удостоверялись наши личности. Потом, под заинтересованными взглядами солдат, нас покормили возле полевой кухни. Чуть позже, после быстрых переговоров с каким-то хорунжим, нас препроводили к повозкам, где расторопный строевой, покопавшись в шмотье, подобрал более-менее нормальную одежку. В смысле выдал солдатские штаны и кителя, чем-то похожие на английские. Все уже ношенное, но по сравнению с тем, что у нас было, это земля и небо. Даже ботинки с портянками нашел. Правда, ему тут же пришлось демонстрировать гражданским интуристам, как эти тряпочки правильно накручивают. Ну а под занавес, под сопровождающее хихиканье глазеющих на все это гайдамаков, мы были препровождены для определения на постой.

При этом Буденный, оглядев избу (видно, оценивая возможное количество клопов), начал договариваться с хозяином, что спать мы будем на сеновале. Я оживился:

– О! Экзотика!

И дернувшийся было поручик лишь махнул рукой. А перед уходом пояснил, что в Маловодном с десяти вечера наступает комендантский час, и чтобы мы позже этого времени зря на улице не маячили.

Понимающе хмыкнув, уведомили любезного сопровождающего, что репортеры хоть и не солдаты, но отлично понимают слово «орднунг». И если такое распоряжение есть, то оно, разумеется, будет выполнено. А сейчас мы бы хотели прогуляться и осмотреть городскую церковь. Это возможно? Получив заверения поручика, что до двадцати двух часов все вольны ходить где угодно, сердечно раскланялись.

А уже сидя на пустой завалинке, улыбаясь, слушал тихое бурчание Семена: