Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

Ну а мы с Бергом выглядели и того страннее. Одетые в драные, да еще и не по размеру крестьянские штаны и рубахи (похоже, их баталеры на ветошь держали), но при этом с гладкими физиономиями, мы смотрелись откровенно ряжеными. Обувь тоже дополняла картину, потому что иначе как «опорками» это не назвать. В ногах лежал небольшой саквояж с полуоторванной ручкой. В саквояже находились: две пары носков на резиновых подтяжках, месячной давности экземпляр газеты «Berliner Illustrierte Zeitung», сломанный карандаш, накрахмаленная манишка, манжеты, несколько металлических пфеннигов, криво разорванная половинка от листа командировочного предписания и галстук с отпечатком пыльного каблука.

Вот в таком виде, уже в послеобеденное время, мы и подъехали к блоку на въезде в Маловодное. Удивленный постовой сначала внимательно выслушал наши объяснения на ломаном русском, переходящим в маты на немецком и испанском языках, а потом обратился за помощью к Семену:

– Эй, шой-то там эти нехристи балакают? И хто вы такие?

Буденный, сплюнув, с неудовольствием оглянулся на нас:

– Вон тот, с фингалом, то корреспондент немецкой газеты – херр Раух. А второй – евонный фотограф с той же газеты – херр Гарсия. А я – Семен Будя. За возницу у них.

Старший поста удивился:

– Тю! Немцы? А шо они в таком виде, будто их собаки драли?

И Буденный, под наши косноязычные реплики, коротко озвучил «легенду». Дескать, эти два господина вышли к его хутору и посулили хорошую сумму, если их довезут до ближайшего города. А еще лучше до позиций немецких войск. Тогда размер оплаты увеличится. Иностранцам он поверил, хоть и вид те имели совершенно отвратный – босиком да в одном белье. А поверил, потому что Гарсия, немного лучше балакающий по-русски, объяснил, что их ограбили какие-то вооруженные всадники. Отобрали тарантас вместе с лошадью, одежду, документы и даже фотокамеру. Хорошо еще не прибили, а просто бросили посреди степи. Бедолаги, очухавшись от потрясения, дошли до хутора, где и сговорились с Будей о транспорте.

Старший после этого спича критично окинул нас взглядом, поинтересовавшись:

– А шо ж ты им такую рванину дал?

На что Семен домовито возразил:

– Не маем мы лишнего барахла. Бельишком не сверкают и будя. Да и сомневаюсь я, добродию, шо оне у германцев сразу деньгу найдут. Это ж ведь одалживаться надо. Не каждый незнакомцу одолжится, пусть тот и газетчик. А немчура – известные скопидомы. Посему опаску имею, что опрокинуть могут с оплатой.

Постовой, понятливо хмыкнув, уточнил:

– Так германцы ж далече. До самых ближних больше дня пути…

Буденный кивнул:

– О тож! Потому прикидку имею, шо еще верст десять проедем, да на ночь у кума остановимся. А к завтрему вечору их до места и доставлю…

Старший, почесав побитую оспинами щеку, принял решение:

– Тоди так зробимо. Я те провожатого дам, он вас до штаба довидэ. У нас паны офицеры навродь с германцами добре общаются. Глядишь, прямо тут и допоможуть.

Семен кивнул:

– Добре. Нехай садится.

И уже буквально минут через двадцать возле штаба мы имели беседу сначала с каким-то подхорунжим, который нас быстренько передал вышедшему на крыльцо поручику. А уже тот препроводил к целому сотнику, с которым мы и остались. Сотник оказался профессионалом и уже при рукопожатии оценил ровно подстриженные ногти и отсутствие мозолей на наших ладонях. Во всяком случае, именно так я понял его быстрые взгляды. Потом потекла вроде как непринужденная беседа. Офицер достаточно хорошо шпрехал по-немецки и заминок в разговоре не было. Берг же в ответ разливался соловьем, рассказывая, как его вместе с фотооператором направили в командировку по частям кайзеровской армии на востоке. Поведал, какой мы сделали репортаж в Киеве для своей «Berliner Illustrierte Zeitung». И как потом решили добраться до передовых войск, которые вот-вот войдут в Крым.