Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

Как-то неожиданно меня вдруг поперло, и я высказался и о белых, и о красных, и о серо-буро-малиновых. Офицеров, отсиживающихся у Деникина, в то время, когда мы для войны с немцами инвалидные сусеки скребем, тоже припомнил добрым тихим словом. Отдельно прошелся по «мудрым» советским вождям. Кузьма, привычный к моим вывертам, лишь тихо улыбался, зато Холмогоров находился в стадии полного охренения. Ну никак у старшего лейтенанта не вязалась наша форма и содержание. Он открывал и закрывал рот, порываясь что-то сказать, комкал скатерть и в конце не выдержал:

– Позвольте, а вы действительно Чур? Тот, которого все газеты называют лучшим красным командиром? Пламенным борцом за власть Советов и дело революции? В честь которого митинги проводятся и, как я уже слышал, детей называют?

Новость насчет детей меня удивила, но, не подавая вида, я лишь хмыкнул и, достав документы, протянул их для ознакомления.

Хозяин, возвращая бумаги, ошарашенно произнес:

– И вправду – Чур. А вас в ваших же словах ничего не смущает? Я ведь и за газетами следил, и программы всех этих революционеров читал… Вы как-то сильно выбиваетесь из образа борца за «правое дело».

– Ничуть. Просто ситуация с сентября семнадцатого меняется с каждым днем, и радикально настроенных кровожадных персонажей во власти становится все меньше и меньше. Вот комиссар не даст соврать.

Лапин кивнул и, неожиданно уже для меня, выдал на-гора краткую выдержку программы жилинцев. Это убило летеху наповал. Какое-то время он переваривал информацию, но потом, отморозившись, стал засыпать нас вопросами. Минут через сорок, утолив первое любопытство, угомонился и, пробормотав: «Похоже, я катастрофически сильно отстал от жизни», поднял на нас глаза:

– Потрясающе… Значит, не все потеряно? Есть еще надежда? – и тихо добавил: – Неужели даже я вам настолько нужен? Вот такой – безногий калека?

Я кивнул:

– Надежда есть всегда. И мы будем делать все, чтобы будущее стало таким, каким видим его мы, а не как грезят разные «лиходеи». И нужны нам все. Переделка страны, она огромных сил потребует. Ну а сейчас, пока война и что касается конкретно вас, то – да. Нужны. Не то чтобы край, но ваше участие позволит сохранить жизни моих ребят. Это дорогого стоит. Поэтому с вами разговариваю, соблазняя разными плюшками. Ну и добавлю – остановка немцев на том направлении позволит сохранить российский Черноморский флот.

Холмогоров аж привстал:

– Постойте! Так вы что – в Севастополь идете?

– В Крым. А там уж как получится…

Парень окончательно встал и, придерживаясь рукой за стол, выпрямился:

– Я с вами! Что для этого надо делать?

Улыбнувшись, я ответил:

– Для начала привести себя в порядок. А то вы своей гривой напоминаете сельского батюшку. – И, выкладывая на стол купюры, продолжил: – Здесь аванс. Можете сразу оставить его в семье. Еще, в прихожей стоит вещмешок с продуктами. Это паек. Тоже можно оставить дома. Ну а завтра, к одиннадцати часам утра, за вами придет транспорт и отвезет в наше расположение. Там уже предметно поговорим. Ну и познакомим вас с личным составом. Кстати, я подозреваю, что большинство из них вам и так знакомы. Эти братишки в основном комендоры с флотилии. А сейчас, если уж вы решились, то – счастливо оставаться, товарищ старший лейтенант! У нас еще дела на сегодня запланированы.

А когда уже шли к мотоциклу, довольный Кузьма заметил:

– Ты обратил внимание, насколько быстро Холмогоров воспринял нашу платформу? Платформу жилинцев? – И хитро глянув на меня, добавил: – Только я немного сомневаюсь – это учение у нас настолько верное, или голодная жизнь так на старшего лейтенанта повлияла? Как считаешь?

Я фыркнул: