Длинные версты - Владислав Конюшевский (2021)

И все бы хорошо, но при этом флотские (да и сухопутные) еще активно грабили и разлагались. Что в итоге получилось, коротко описал человек Жилина, выяснявший там обстановку: «На данный момент в Крыму армии нет. Есть банда мародеров, подчиняющаяся только своим главарям»[23].

И вот в этот «цветник» прибыл наш отдельный батальон морской пехоты. Поддерживало меня лишь одно – жизненный опыт, который говорил, что в природе не может быть такого, чтобы в одном месте собралось сорок тысяч полных мудаков. В конце концов, это ведь не пароход с проститутками из анекдота? То есть буйных отморозков с подпевалами там будет хорошо, если тысячи две. А остальные вполне вменяемые люди, которые, повинуясь стадному инстинкту, просто следуют за вожаками. Вот и будем нормальных приводить в чувство. А ненормальных… ну, тут уж как придется. Если чел берега потерял, то кто ему доктор?

Судьбоносная встреча с представителем местных «паханов» состоялась на четвертые сутки пребывания батальона в Севастополе. Дни выдались просто сумасшедшие, поэтому совещания, переговоры и договоры шли с утра до вечера. Фрунзе работал по своей линии, комиссар, с толпой помощников, гнал митинги с пояснениями в режиме нон-стоп. Остальные тоже не сидели без дела. Поэтому выйдя с Буденным с очередного скандального собрания, я даже не сразу понял, что некто в форменке обращается к нам. Вернее, к Семену.

Матрозен, с парой кентов, стоя перед толпой поддержки человек в двадцать, громко заявил:

– Ось, гляньте! Вправду баяли – даже казачня сюда притащилась. Душители народные окрас задумали сменить! Но ничо! От нашего глаза ни одна лампасная гнида не сховается! Ты что, усатый, думаешь, звезду нацепил и сразу – всё? Забудем, как вы нас нагайками полосовали?

Дружок так же громко подхватил:

– Дык, они навродь завсегда с гнильцой были. А энти даже офицеришку с собой притащили. «Дракона» одноногого. Видать, хочут, чтоб мы ему вторую ходилку оторвали.

Наезд был совершенно тупой и какой-то бессмысленный. Хотя и предполагалось, что здешние неформальные шишки «народных масс», видя, что появился некто серьезный и могущий приструнить власть здешней вольницы, не будут сидеть сложа руки. Их посыльных разведчиков-агитаторов уже два раза гоняли на х**ах в батальоне. Еще разок отметились приданные нам буденновцы. Вот теперь они решили прощупать на «слабо́» непосредственно командование. Моряков тут все «сухопутные» боялись, и поэтому в подобных случаях всегда старались сгладить углы, уступая требованиям и не обращая внимания на наезды. Поэтому пока все идет по накатанной ими схеме.

Но здесь и сейчас уступать никак нельзя. Это невосстановимая потеря лица. На Чура-то эти ухари вроде никак не наезжают. Только на совершенно незнакомого им Буденного. Хитренько действуют, исподволь разделяя нас. Но сами смотрят на мое поведение – позволю я опустить своего человека или как? И вообще, что буду делать?

Тем более постепенно морской народ на площадь стал прибывать, с интересом прислушиваясь к словам провокатора и с не меньшим интересом поглядывая на нас. Как поведут себя новенькие – утрутся сразу или ругаться начнут, взывая к сознательности и давя на совесть?

Вот только я не собирался ни взывать, ни давить. Демонстративно ощерившись в кривой ухмылке, расстегнул ремень с портупеей, скинул китель и, передавая все стоящему за спиной Маге, громко произнес:

– Смотри, Семен. Вот этот, судя по всему, здешний х**. А те двое, по бокам, это его яйца. Бывает два типа яиц – здоровые, смелые яйца, и маленькие, педерастичные яйчишки. – С этими словами я, сойдя с крыльца, направился к толпе, несколько сожалея, что расстояние не позволяет выдать этим хмырям весь монолог Тонни[24]. Из-за этого пришлось его сильно сократить. – И теперь эти яйчишки постепенно сморщиваются, и х** опадает. Знаешь, почему?

Идущий следом Буденный (который так же демонстративно скинул оружие) не сплоховал, громко спросив:

– Почему?