Правление волков - Ли Бардуго (2021)

– Ты сорвала их в саду нашей бабушки, – голос королевы Макхи опустился до еле слышного шепота.

– Она мне их подарила. Ей всегда нравились хорошо рассказанные истории.

Теперь Майю поняла, где приземлялся дирижабль посреди ночи и откуда взялся запах роз в воздухе. Тамара и Эри обратились за защитой к бабушке Эри. Леути Кир-Табан, Небеснорожденная, все еще считалась королевой Табан. Она отдала корону дочери, когда решила, что готова уйти на покой и наслаждаться жизнью. Когда умерла ее дочь, Леути дала Макхи, выбранной ее дочерью наследнице, свое благословение. Но забрать это благословение Леути могла в любой момент. Розы – цветы, которые Майю по своей наивности приняла за простой каприз, – выращивались в садах Леути и нигде больше.

– Нашей бабушке следует быть осторожнее в саду, – заявила Макхи. – Всякое может случиться.

– Знаю, – согласилась Эри. – Поэтому мы оставили с ней целую команду стражей – гришей, в дополнение к ее собственным Тавгарадам.

– Какая забота.

– Я рассказала ей не все, – продолжила Эри. – Хотя, конечно, и могла бы. Ты отведешь нас в лаборатории, Макхи, или нашей бабушке все станет известно.

– Я подумаю над этим, – заявила королева и, не сказав больше ни слова, развернулась и удалилась.

– Думаете, она заглотила наживку? – спросила Тамара, стоило королеве и ее страже уйти.

Эри вытянула из вазы один цветок и поставила его в другое место, просто так.

– Да. Ей не удержаться.

Майю посмотрела на розы, затем в окно, на солнце в зимнем небе и сады, раскинувшиеся внизу. Оставалось молиться, чтобы Эри была права.

«Я найду тебя, Рейем, – поклялась она про себя. – Найду».

20. Зоя

Они стояли на берегу озера неподалеку от Малого дворца и смотрели, как горит тело Давида.

Инферны зажгли пламя. Шквальные защищали огонь от снега и сырости. Когда придет время, прочники сделают кирпич из пепла, оставшегося от Давида. Таким был обряд – правильный способ попрощаться с мертвыми. Когда было тело. Когда хватало времени. Многие из них остались на полях сражений, умерли в тюрьмах и лабораториях, далеко от тех людей, которые позаботились бы об их телах, произнесли слова любви и поминовения.

«Кто скажет их обо мне? – гадала Зоя. – Николай? Женя? И что они скажут? Она была невозможной, жутко тщеславной, резкой и ядовитой, как ягоды тиса. Она была храброй». Это мало что меняло.

Зоя смотрела, как языки пламени вздымаются к ночному небу, пляшут, словно зажжены не по печальному поводу, и отражаются бликами в воде. Обычные солдаты собрались на побережье, чтобы отдать дань уважения, вместе с гришами, дворцовыми стражами и нулевыми – специальным отрядом, объявившим, что не относятся ни к Первой армии, ни к гришам, которые работали вместе, бок о бок, в единстве, рожденном слиянием новых технологий и Малой науки, ради будущего, рождающегося из идей Николая и мастерства Давида.

Зоя знала, что должна защитить это будущее. Должна найти способ продвинуться в подготовке к войне, определить, кого из субстанциалов взять на место Давида в Триумвирате. Она была генералом. Бойцом. Это был ее долг, и она непременно исполнит его, но сейчас… Сейчас она не могла думать, не могла найти внутри себя то самое место, тот бункер, который смог бы выдержать любой удар или бурю.

«Ты не можешь спасти их всех».

Возможно, Юрис был бессмертным, возможно, в его драконьих глазах смерть одного человека воспринималась, как нечто незаметное в великом потоке времени. Но Зоя не могла воспарить вместе с драконом. Никогда еще она не чувствовала себя такой смертной и незначительной.

– Побудь со мной, – попросила Женя. – Постой рядом.