Правление волков - Ли Бардуго (2021)

Ханна никогда прежде не оставалась с принцем наедине. Это было неприлично, даже неприемлемо. Если, конечно, он не собирался предложить ей брак. Неужели именно к этому все и шло? Собирался ли принц назвать Ханну своей невестой или решил просто использовать как пешку в своей бесконечной борьбе с Брумом? Правдой могло быть и то, и другое. Если он отведет ее на смотровую площадку без Милы в качестве компаньонки, ему придется сделать Ханне предложение, или ее репутация будет уничтожена. Никто больше не посватается к ней. А если он все-таки сделает предложение, Ханне придется сказать «да». Нине хотелось закричать. Им следовало бежать прошлой ночью, подальше от дворца, подальше от всего этого. Но эту катастрофу спровоцировала она сама. Она решила, что они с Ханной встанут между принцем и Брумом, став преградой на пути войны, а теперь эта преграда готова была пасть, как блокада Штурмхонда.

– Все будет хорошо, – сказала Ханна. А Нине на ухо прошептала: – Мы найдем выход. В нем еще есть что спасать. Я точно знаю.

– Идем же, Ханна, – поторопил принц. Он все еще протягивал ей руку. Это не было приглашением. Это был приказ.

– Ты должна меня отпустить, – шепнула Ханна.

Никогда.

Нина с трудом заставила пальцы разжаться. Ханна улыбнулась, подплыла к Расмусу и взяла его под руку.

– Встретимся, когда победим, – сказал принц.

Нина поймала взгляд Йорана, мысленно внушая ему свою волю. У меня к тебе огромный счет. Приглядывай за ней.

– Он… он же сделает предложение? – спросила Ильва. Раньше она радовалась, замечая, какое внимание принц оказывает Ханне, но такого рода внимание не нужно было ни одной девушке.

– Этот жалкий сопляк не осмелится поступить по-другому, – прорычал Редвин. – Коммандер Брум с него голову снимет.

Редвин мог разоряться сколько угодно. Но Нина с Ильвой хорошо в этом разбирались. Статус Брума не позволял противостоять принцу. Хотя, если сегодня Брум вернется с победой, кто знает, какое влияние он мог бы приобрести на этой волне?

– Она будет принцессой, – заявила Ильва, когда они вслед за Редвином направились к смотровой башне, словно эти слова были заклинанием и исполняли волю говорившего. – Все будет хорошо. – Нина ничего не сказала, и Ильва стиснула ее руку в коротком ободряющем пожатии. – Принц должен спросить, а она должна согласиться. Ты же понимаешь это, да? Только это может обеспечить безопасность вам обеим. – Она замялась. – Ты можешь служить их семье. Не такая уж неслыханная вещь. Нужно только соблюдать осторожность.

Нина заставила себя кивнуть и сказать:

– Да. Конечно. Как захочет Ханна.

Взгляд Ильвы стал отрешенным.

– Чего мы хотим… то, чего мы хотим для себя и своих дочерей, неважно. Важно то, что мы можем вынести.

Выжить в этой стране. Выживать всю жизнь. Найти того, кто тебя защитит, раз уж нельзя защищаться самой. Рожать детей. Молиться за мальчиков. Молиться, чтобы необычная, непокорная дочь, которую ты вырастила, нашла свою дорогу. Бояться за нее, приглядывать за ней и понять, что все твои страхи и бдительность ничего не стоят, как только налетает буря. Ильва не видела никакого другого выхода для Ханны. И Нина не была уверена, что сама может его увидеть.

Редвин сопроводил их в кабину стального лифта, тут же вознесшегося ввысь. «Даже лифт работает лучше», – горько подумала Нина, вспомнив грохочущее латунное устройство, на котором она когда-то ездила в Лазлайоне. Всего несколько часов назад она была уверена, что им с Ханной удастся найти выход из этой истории. А теперь эту надежду поглотил страх.