Казни Дьявольского Акра - Ренсом Риггз (2021)

Дважды за последние пять минут мисс Ястреб останавливалась на развилке и некоторое время раздумывала, прежде чем сделать выбор.

– Я здесь обычно летаю, – извиняющимся тоном пробормотала она.

Мы уже начали обеспокоенно переглядываться. Миллард достал из пиджачного кармана карту и даже попробовал по ней ориентироваться, прямо на ходу.

– Так, мы сейчас наверняка здесь, – бормотал он. – А линия фронта, видимо, где-то там…

Тропинка вырвалась на открытое место и побежала вдоль обрыва. Далеко внизу нам впервые открылся… театр военных действий. Перепутанные линии траншей и колючей проволоки исчеркали поля, будто наспех наметанные швы; ландшафт был так изрыт, что напоминал поверхность луны. Посредине виднелась нейтральная полоса – развороченная яма, заваленная разбитыми танками и покореженными стволами деревьев. Надо всем густо висела дымовая завеса.

– О боже, – пробормотала позади меня Бронвин.

– Вот эта сторона, ближайшая, – англичане и французы, – объяснила мисс Ястреб. – Вон та – немцы. Вход в петлю моей сестры – там, – она махнула рукой на немецкий край. – Вон в том городишке.

– В каком еще городишке? – Нур прищурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь дым.

Минометный снаряд прилетел на нейтральную полосу, взметнув фонтан бурой грязи.

– Видишь ту кучу щебня за германскими порядками?

– Даже если там и был город, – покачала головой Эмма, – это уже не он. Это просто дыра в земле.

– Да тут все – сплошная дыра в земле! – воскликнул Миллард.

– «Мужа за море слали: мужа взамен приемлют лишь доспехи, да пепла горсть в погребальном ковчеге», – выдал Эддисон.

– Эсхил, – обрадовался Миллард, а Эддисон важно кивнул.

– А обойти сражение никак нельзя? – спросил Гораций. – Нам что, правда нужно идти насквозь?

– Если не отрастишь крылья – нет, – отрезала мисс Ястреб. – В одну сторону линия фронта тянется до самого моря, а в другую – еще на сто миль.

– Но не предлагаете же вы нам просто взять и пройти через ничейную полосу, пешком! – возопил Гораций. – Да нас же разнесет в куски, как только мы высунем голову из окопа!

Мисс Ястреб встала как вкопанная и ткнула пальцем ему в грудь.

– Не разнесет, если будете делать, как я скажу, – она показала на траншеи внизу. – В этот самый миг и в этот день истории этот клочок земли – самое гибельное место на всем белом свете. А потому отныне и дальше вы все станете наблюдать за каждым моим действием самым пристальным образом. Повторять все, что я делаю. Ступать за мной след в след. Делайте как я, и мы переберемся на ту сторону целыми и невредимыми. В противном случае, – она медленно обвела глазами лица, чуть не обжигая их горящим взглядом, – не переберемся.

Мы наперебой уверили ее, что будем слушаться. Чистую правду сказали, ей-богу.

Тропинка ныряла с обрыва вниз, и вскоре вид на поле боя снова заслонили деревья. Мы спустились в заросшую и затянутую туманом долину и вскоре вышли на грунтовую дорогу. Вперед было видно футов на сто, не больше, но мисс Ястреб шагала так уверенно, что нам и в голову не пришло усомниться – она точно знала, куда идет.

В какой-то момент мы, судя по всему, пересекли мембрану и вышли из петли мисс Ястреб во внешнее прошлое – ну, если ее петля, конечно, не тянулась на много миль в ширину… а такого явно быть не могло. Переход случился так легко, что мы ничего не заметили – хотя, может, просто на что-то отвлеклись в тот момент. Течение времени, по которому живет имбрина, от перехода не меняется, как и ее способность предвидеть события. Просто ровно через двадцать четыре часа петля мисс Ястреб повторится, а весь остальной мир за мембраной благополучно продолжит двигаться в будущее – или в дальнейшее прошлое, называйте как хотите… если будете все еще там, чтобы ощутить это на собственной шкуре.