Гром победы - Дмитрий Старицкий (2016)

Генерал Молас через месяц после этих событий получил из рук императора Солдатский крест первого класса по совершенно другому поводу – за заслуги в прошлом осеннем наступлении. Награждение прошло буднично. Без помпы.

С информацией о двигателе внутреннего сгорания Шербура генерал меня прокатил, сказал только, что тот работал на светильном газе, и больше никакой информации у него нет. А вот Помахаса он мне все же прислал. Чуть ли не бандеролью.

Чтобы унять буйное возмущение известного химика тем, что его «двигают как комод», не спрашивая его желаний, пришлось срочно принять его в Рецкое политехническое общество членом-корреспондентом. Такое внимание всегда действует безотказно на любого ученого. Тем более что доклад Помахаса по проблемам и перспективам органической химии был принят общественностью с овациями на ура. Не то что мой, хотя практически по той же теме – нефтянке. Но каких нервов мне это стоило…

Скажу только то, что к моменту запуска поточной линии минометных мин тротил у меня был в потребных количествах из местного сырья. И после испытаний на полигоне 70-миллиметровый горный вьючный миномет незамедлительно был принят на вооружение рецкой армией в качестве батальонной артиллерии. По четырехорудийной батарее на батальон.

Сам миномет разбирался на три части и легко грузился на одного стирха. Два других горбунка тащили за ним носимый боезапас мин первой очереди – пятьдесят шесть штук. Остальной боезапас путешествовал по горам в обозе.

Кроме того, минометы прочно прописались на стационарных блокпостах перевалов. И теперь обратные скаты складок местности и ущелья не могли быть использованы врагом для эффективного накопления живой силы перед штурмом.

А на полигоне Щолича появилась еще одна унтерская школа. Минометчиков. Капитан твердо решил стать полковником. Школе же принадлежал и рекорд стрельбы из миномета на дальность – два километра триста тридцать два метра болванкой. Вполне прилично для этих времен.

Делалось это оружие на новом заводе в Калуге практически руками пленных, кроме самой бесшовной трубы, которую нам поставляли с севера империи. Как и сталистый чугун для корпусов мин и старые флотские взрыватели. Но так как запас таких взрывателей не вечен и имелся на них конкурент в виде воздушного флота, то постепенно их стали делать слесаря на «Гочкизе», которых высвободили от прежних работ пленные. Заодно удалось эти взрыватели миниатюризировать. Все же минометная мина далеко не морской снаряд главного калибра по размерам.

Но не это привело в административный восторг имперское министерство промышленности, а то, что миномет обходился казне в двадцать шесть раз дешевле дивизионной трехдюймовки. И я был этому очень рад, так как себестоимость изделия была еще ниже раза в четыре закупочной цены. Итог – все в шоколаде.

При этом прицелы на минометы казна закупала отдельно у «Рецкого стекла».

Чтобы иметь отмазку перед военным ведомством о своих левых тратах на НИОКР, еще до минометов я продал казне надкалиберные полупудовые бомбометы с оперенной активно-реактивной бомбой-ракетой, выстреливаемой из узкого стволика с помощью холостого охотничьего патрона десятого калибра. Он давал первый импульс выстрелу и зажигал пороховую трубку в самой ракете. Эти изделия были предельно дешевы и могли клепаться «на коленке» в любой кроватной мастерской. Не были требовательны к качеству материалов. А начиняться такие бомбы могли чем угодно, лишь бы оно взрывалось. Из недостатков были только большой вес дубовой станины и небольшая дальность выстрела – не более восьми сотен метров. А точность напрямую зависела от развитости интуиции наводчика.