Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

Около кабинета Бенкендорфа он остановился, одернул мундир и постучал в дверь.

После приглашения он зашел и, как несколько месяцев назад, увидел адъютанта или, точнее сказать, секретаря графа. Тот его также узнал, встал и слегка улыбнулся.

Николка вновь представился приветливо улыбнувшемуся адъютанту. На что тот сообщил:

– Господин корнет, не тянись так. Присаживайтесь. Признаться, мы не ожидали, что вы так скоро сможете добраться до нас. Еще вчера его высокопревосходительство изволил заметить, что через неделю-другую можно вас ждать.

– Его высокопревосходительство часто вспоминал обо мне, – вслух удивился Шеховской, – интересно, чем я удостоился такой чести, что меня неоднократно вспоминают?

– Ну, это не нам решать, – улыбнулся Михаил Сергеевич, – значит, нужно по каким-то соображениям. Вы, кстати, прибыли очень удачно. Александр Христофорович на месте. У него совещание с Леонтием Васильевичем Дубельтом. Оно вскоре закончится, и вас примут. Можете пока рассказать что-нибудь из ваших впечатлений о пребывании на Кавказе. У меня есть несколько свободных минут, и я с удовольствием вас послушаю.

Он зашел в кабинет своего начальника и через минуту появился вновь.

– Ну, вот, – сказал он огорченно, – мне вас и не выслушать. Граф сразу вас приглашает зайти.

Шеховской вздохнул и решительно открыл дверь в кабинет.

Два пожилых генерала внимательно оглядывали молодого корнета. А тот, доложив о прибытии, застыл по стойке смирно.

Незнакомый генерал, по-видимому Дубельт, встал и подошел к нему.

Задрал голову, чтобы посмотреть в лицо корнета, и неопределенно сказал:

– Хорош, хорош воин.

Повернулся к Бенкендорфу и продолжил:

– Что-то меня сомнения гложут, Александр Христофорович, по мне, так этому бравому офицеру служить надобно, а не паркетным шаркуном быть, уж больно молод.

Граф улыбнулся:

– А с чего вы взяли, Леонтий Васильевич, что ему уготована судьба, как вы изволили сказать – паркетного шаркуна. Да, действительно, у него будет кабинетная работа, очень ответственная, но кто из нас знает, что будет, допустим, через год или два.

Александр Христофорович глянул в сторону князя.

– Корнет, присаживайтесь, и да, корнетом вас называю в последний раз. Сейчас вас ознакомлю с приказом по военному ведомству о присвоении вам внеочередного чина.

Ошеломленный неожиданным сообщением, Шеховской почти упал на стул. Но тут же вскочил, потому что граф достал из папки хрустящую бумагу и начал читать приказ по военному ведомству о присвоении корнету Лейб-гвардии гусарского Его Величества полка князю Николаю Андреевичу Шеховскому чина ротмистра.

– Но, господин генерал! – попытался он возразить. – Здесь явно какая-то ошибка.

Александр Христофорович усмехнулся.

– Вы считаете, что его императорское величество мог ошибиться? – тихо спросил он.

– Ну, не знаю, господин генерал, конечно, его императорскому величеству виднее, что делать, но мне кажется, что я не заслуживаю такого повышения, – смущенно выдавил Шеховской.

– Вы, Леонтий Васильевич, заметили, какая скромность у молодого человека? – обратился Бенкендорф к Дубельту.

– Отчего же, конечно, заметил, – с кислым видом сказал тот. По нему было видно, что он явно не одобрял приказ императора.

– Присаживайтесь, молодой человек, к столу, – предложил Александр Христофорович, – сейчас я вам объясню причину вашего неожиданного вызова и чехарду с чинами. Вы ведь определенно помните свой первый визит ко мне? – неожиданно спросил он.

– Да, ваше высокопревосходительство, помню всё.

Бенкендорф улыбнулся и, глянув на продолжавшего сидеть с недовольным видом Дубельта, предложил:

– Вы, ротмистр, смогли бы припомнить содержание того письма, которое я вам давал для расшифровки.