Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

Катенька так и не спустилась вниз, а просидела еще час у окошка, наблюдая в разрисованное морозом стекло, как уезжает, и возможно навсегда, ее первая любовь. Николка же такого чувства не испытывал. Он уже забыл обо всем, и сейчас все его мысли были там, впереди, как его встретит его истинный отец, что эта встреча ему принесет.

Санный поезд медленно двигался по занесенной снегом дороге, и Вершинин сразу понял, что они приедут в город только во второй половине дня. Поэтому он принял на грудь порцию вишневой наливки, спрятался в медвежью полость и задремал. Николке никто наливки не наливал, зимний кафтан у него был не особо теплый, поэтому, чтобы согреться, ему периодически приходилось спрыгивать с саней и идти рядом, через какое-то время ему становилось даже жарко, и он вновь плюхался на охапку сена в старых розвальнях, которые шли последними. Возница был неразговорчив и вообще старался не разговаривать с Николкой, у которого был очень неопределенный социальный статус, кое-кто его величал барчуком, а кто-то вообще никак, так что и возница старался лишнего не говорить. Поездка была неинтересной, вплоть до города тянулись поля, перемежаемые иногда лесом и кустарником. Ближе к Энску они проехали мимо постоялого двора. Но зря верховая охрана глядела на роскошные парные сани Вершинина, он так и не показал носа из-под медвежьей шкуры, и не приказал остановиться для отдыха.

Уже высыпали звезды на темно-фиолетовом небе, когда они въехали в Энск.

На въезде у заставы их проверил караул, и, отодвинув рогатки, пропустил в город. Когда обоз из шести саней и десятка охраны подъехал к тесовым воротам усадьбы князя Шеховского, уже совсем стемнело.

При первом же стуке в ворота, из-за них старческий голос посоветовал стучащим идти своей дорогой, а не то он спустит собак.

В ответ на это Вершинин рявкнул:

– Мишка, мать твою, быстро открывай, не видишь, что ли, кто приехал!

За воротами заскрипел засов, и они открылись. За ними стоял семидесятилетний привратник, которому было суждено оставаться Мишкой до самой смерти. Да он и сам, пожалуй, забыл свое отчество, которое никто никогда не произносил.

– Ваше благородие, Илья Игнатьевич, приехали! – заголосил он. – Вот радость-то какая, уж его светлость обрадуется до невозможности.

Обоз медленно въехал в обширный двор. Все принялись за привычное дело, а Вершинин, подозвав Николку, пошел вместе с ним к хозяйскому особняку.

Когда они подошли к парадному входу, его двери уже гостеприимно распахнулись, у дверей стоял камердинер князи с горящей свечой в подсвечнике.

Он степенно поклонился вошедшим гостям и сказал:

– Простите, ваши благородия, мы уже никого не ждали, и поэтому такой конфуз вышел.

Вершинин нетерпеливо махнул рукой.

– Хорошо, хорошо, пустое всё, скажи лучше, как его светлость Андрей Григорьевич поживает?

– Так неплохо поживает, – последовал ответ, – вашими молитвами, Илья Игнатьевич. Проходите, он вас в гостиной собирался ожидать.

– Так, Степан, вот этот молодой человек пусть пока поскучает, хоть в библиотеку его отведи, он книги любит читать, хе-хе. А я пока пойду с Андреем Григорьевичем посудачу, – распорядился Вершинин и пошел знакомой дорогой в гостиную, а Степан повел тенью следующего за ним Николку в библиотеку.

Они зашли в небольшую залу, и Николка увидел книги. От удивления и восторга он даже остановился и, открыв рот, оглядывал все это великолепие. Когда он впервые попал в библиотеку Вершинина, то ему показалось, что книг там бесконечное множество. Но сейчас, глядя на сотни книг, стоявших на полках, он понял, библиотека его хозяина крайне мала.

– Вот, извольте, сударь, присесть, – раздался голос камердинера, который вывел его из транса. – Пожалте, ежели хотите, роман какой почитайте, Здесь у печки тепло, вам в самый раз будет. Может, чего изволите перекусить, так я мигом.