Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

– Хорошо, граф, я положусь на ваш опыт и уверения князя Шеховского. Вы конечно, в курсе, что я с семьей на следующей неделе выезжаю в Гатчину. Пока не знаю, сколько мы там пробудем, наверно, не меньше двух недель я буду занят на военных маневрах. Между ними, как обычно, планируются развлечения, охота. На один из дней запланирован прием французского посла, а он теперь без своего дальнего родственника практически нигде не бывает. Я бы хотел, чтобы на этот день у нас появился князь Шеховской с сыном.

– Но, всемилостивейший государь, все же князь Шеховской, хоть и мой друг, но он, как бы сказать, не приближен ко двору, и его появление будет воспринято обществом с недоумением, – осторожно намекнул Александр Христофорович.

Настроение у Николая Павловича испортилось.

– Граф, я поставил вам задачу, и ваше дело обдумать, как ее решать.

Бенкендорф вскочил и, щелкнув каблуками, заявил:

– Всё будет выполнено, по приказу вашего императорского величества.

– Вот, так-то лучше, – проворчал успокаивающийся государь, – а я помогу вам в этом деле. Князь Шеховской заслужил свою очередную награду, для получения которой он и появится в Гатчинском дворце вместе со своим сыном. И чтобы тот был уже в форме Лейб-гвардии гусарского полка.

В доме Вершининых царило спокойствие. После первых дней устройства все вещи и люди наконец заняли свои места. Собственно, полдома, которые занимал помещик с дочерью и многочисленной прислугой, были не меньше его имения. А Катенька до сих пор не могла привыкнуть к своей спальне после маленькой комнатки в имении на втором этаже, где ее отец без труда мог достать рукой до потолка, ей казалось, что потолок над ее головой находится где-то далеко-далеко. И ей даже потребовался балдахин, потому что она не могла заснуть в таком огромном помещении.

Сам Илья Игнатьевич, конечно, страдал, он был вырван из деревни, где провел почти безвыездно пятнадцать лет, и если в первые дни у него были хоть какие-то дела, то сейчас ему было жутко скучно. И даже старания Феклы не могли развеять его меланхолию. Он пытался восстановить старые знакомства, но их в Петербурге осталось совсем немного, и только возможность бывать у Шеховских мирила его с необходимостью оставаться в столице.

Он побывал у князя буквально через два дня после приезда, Катеньку он с собой не взял, несмотря на ее слезы. Но обещал в будущем взять и ее.

Сегодня первый раз Катенька одна отправлялась к княгине Голицыной и была радостно возбуждена. Когда она уехала. Вершинин решил, что наступило самое время навестить старого князя во второй раз.

Когда он подъехал к знакомому дому и постучал в двери, то был немало удивлен, когда у открывшего двери Энгельбрехта разглядел за поясом здоровый тесак.

На удивленный взгляд гостя дворецкий воскликнул:

– Ваше благородие, не удивляйтесь. Если бы вы знали, что у нас приключилось!

Позавчера ночью на нас покушение было, тати ночные в дом залезли.

Не успел Илья Игнатьевич хоть что-нибудь спросить, как Энгельбрехт продолжил:

– И знаете, кто нас от смерти неминучей спас? Николай Андреевич, храни его Господь. Он трех бандитов голыми руками положил, а четвертого повязал.

Вершинин тяжело сел на стоявший в стороне стул.

– Ого, какие у вас дела творятся, а я живу и ничего не знаю, – сказал он, когда немного пришел в себя. – Так что, Николка всех воров укокошил?

Энгельбрехт посмотрел на него укоризненно.

– Его благородие Николай Андреевич, – сказал он назидательным тоном, – убил трех вооруженных ножами бандитов голыми руками.

Вершинин усмехнулся про себя: «Андрей молодец, больше необходимого не говорил, правильно, меньше знают, крепче спят. Нечего прислуге языками трепать. А если и узнают когда-нибудь, что сын князя был деревенским дурачком, то, скорее всего, ни за что не поверят в такую историю».