Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

Николка сидел с бесстрастным лицом. Он даже не держал карты в руках, они лежали в ряд на столе, и он, когда нужно было ходить, просто брал одну из них и выкладывал на стол. Точно так же он брал карты из колоды и, глянув, сразу укладывал рубашкой вверх рядом с остальными. Дураков среди присутствующих не было, все сразу поняли, что это значит. Во-первых, Шеховской показывает, что он играет чисто, а самое главное, он помнит все карты, которые прошли через его руки, Несмотря на все старания поручика и его эпизодические выигрыши, через полтора часа игры он проиграл всё. Когда он поставил на кон родовую усадьбу, раздался общий вздох.

И она тоже ушла вмиг к Шеховскому.

В сакле воцарилось напряженное молчание. И снова раздался голос князя:

– Господа, вы понимаете теперь, почему я не хотел садиться играть?

– Конечно, – тихо сказал кто-то из офицеров, – с эдаким талантом надо в салонах высшего света играть. Послушайте, корнет, только скажите правду, вино вы по похожей причине не пьете?

Николай Андреевич позволил себе слабо улыбнуться.

– Да, именно по этой, – сообщил он офицерам, – не берет меня вино совсем.

Это его заявление вызвало волну сомнений, хотя князь был, пожалуй, по комплекции крепче всех из присутствующих, но не производил впечатления человека, могущего перепить любого пьяницу. Но на этот раз его слова никто не решился комментировать.

– Господин поручик, – обратился князь к Целищеву, – хоть карточный долг почти что святое, я вам его прощаю, но в следующий раз, надеюсь, вы будете более благоразумным, когда решите оскорбить незнакомого вам человека.

Лицо поручика налилось кровью.

– Мальчишка, сопляк! Господа! Будьте свидетелями, он еще издевается надо мной. Нет, только стреляться! Он же шулер, господа, неужели вы не видите?

И тут в первый раз за две недели Николай Андреевич потерял самообладание.

– Что вы сказали, сударь? – спросил он неожиданно сильным рокочущим голосом, и от него так явно повеяло смертельной опасностью, что некоторые из офицеров схватились за оружие. – Вы меня в чем обвинили?

Поручик, испуганный превращением только что вежливого корнета в опасного хищника, побледнел, но повторил:

– Вы шулер, Шеховской!

Николка легонько мазнул поручика по щеке двумя пальцами, и от этого якобы легкого удара поручик улетел в дальний угол сакли, где барахтался в куче одежды, скинутой пришедшими.

Шеховской же скрестил руки на груди и с усмешкой смотрел, как Целищев выбирается из этого угла, скидывая с себя чью-то шинель.

– Господа офицеры! – закричал пришедший в себя командир эскадрона ротмистр Невструев, когда все вокруг встали в напряженных позах, он обратился к Николке: – Князь, что вы себе позволяете, как вы могли ударить поручика?!

Видя, что тот молчит, он поспешил добавить:

– Отвечайте, я приказываю!

– Господин ротмистр, докладывает корнет Шеховской, в вашем присутствии мне было нанесено оскорбление, которое может смыть только кровь. В связи с этим я вызываю поручика Целищева на дуэль, выбор оружия оставляю за ним, мне все равно, на чем драться.

Ротмистр задумался, он хорошо понимал, какое оскорбление князю нанес в запале поручик, проигравшийся до последнего гроша, но с Целищевым он прослужил не один год и был, можно сказать, дружен с ним, а Шеховского он не знал вовсе. Хотя, конечно, был в курсе об его отце, герое войны 1812 года.

Несколько минут он напряженно размышлял, потом его лицо прояснилось.

– Господа офицеры, вольно! – скомандовал он и потом сообщил: – Что-то у меня голова разболелась, я, пожалуй, прилягу, а вы тут решите это недоразумение без меня.

Для офицеров было ясно, что своим уходом Невструев дал негласное согласие на дуэль.