Я слежу за тобой - Тереза Дрисколл (2019)

Они оставались лучшими подругами и в средней школе, где Сара открыла о себе нечто неожиданное – что она гораздо мудрее, чем думала. В начальной деревенской школе Сара всегда была первой в диктантах, ее сочинения вывешивали на стене, и по математике она неизменно получала «отлично». В средней школе ее звезда вспыхнула куда ярче. Высшие отметки по всем предметам, даже по математике, которая Анне давалась с трудом.

И Сара получила новую роль в их дружбе; она ощущала гордость и собственную важность и могла предложить что-то полезное в ответ семье, которая была так добра к ней. Она помогала Анне с домашними заданиями по математике. С сочинениями.

Пол тоже блистал, и в шутку их с Сарой прозвали знатоками. Пол был сыном друзей миссис Баллард, и когда он вдруг вытянулся и похорошел, Сара ждала его визитов с еще большим нетерпением. Мама и папа Анны продолжали держать двери нараспашку, даже когда дети подросли. И ели больше. И шумно гонялись друг за дружкой, лазали по деревьям, играли в прятки среди амбаров. У других родители жаловались на шум, на непомерный аппетит, на музыку и беспорядок, и только миссис Баллард, похоже, нисколько не беспокоилась.

Шло время, Сара и Пол помогали остальным делать домашнюю работу над тарелками с пиццей, пирожными и лепешками. Все было чудесно. Они делились чем могли. Счастливые и довольные.

Да. Сара вспоминала этот период, первый год средней школы, как самое счастливое в жизни время.

Не считая самого окончания года. Летний семестр. Саре двенадцать – скоро тринадцать. Мать уехала в гости к старой школьной подруге, а тут, как гром среди ясного неба, у Сары начались месячные.

Сестра Лили отправилась к подруге с ночевкой, так что Сара принялась рыскать по ящикам сестры, пытаясь отыскать прокладки. В память запали «с крылышками», виденные в рекламе, – вроде бы очень простые в использовании.

Удалось найти только коробочку маленьких тампонов. В ужасе Сара начала читать инструкцию, пытаясь разобраться. И тут пришел отец.

Очень быстро Сара залилась слезами, смущенная и совершенно растерянная. Он уговаривал ее не глупить: совершенно не о чем беспокоиться и нечего смущаться. Все совершенно нормально. Конечно, будут некоторые неудобства. И ему очень жаль, что мать уехала на ночь, но не нужно бояться и расстраиваться. Просто девочка взрослеет.

Он приобнял ее, и на мгновение Сара почувствовала радость и облегчение, оттого что у нее такой отец, который не впал в панику, который может поговорить о таких вещах, не делая из них кошмара. А потом он взял у нее из рук инструкцию к тампонам. И сказал: дело в том, что они предназначены для девушек постарше, а для нее, возможно, пока не годятся. Сара собиралась попросить его отвезти ее в аптеку, чтобы купить липучие прокладки, когда отец сказал, что необходимо проверить. «Чтобы не нанести вреда».

«Извини?»

«Ну, мне нужно посмотреть. Насколько ты взрослая. Знаешь, там, внизу. Нужно выяснить, можно ли тебе сейчас пользоваться тампонами».

«Ладно. Я подожду, пока мама вернется».

«Не глупи. Совершенно нечего стыдиться. Все нормально».

Теперь-то Сара понимает – да в глубине души и тогда чувствовала, – что ничего нормального не было. Но она впала в ступор. И не было времени разобраться.

Она совершила ужасную вещь – позволила ему посмотреть. Проверить, достаточно ли она выросла. И он сказал – нет, тампоны еще рано. Он смотается в магазин и привезет что-нибудь другое. «И незачем стесняться».

Она сидела на кровати; салфетки в трусах пропитались кровью – спекшейся. Не могла шевелиться. Просто сидела в ужасной тишине. Казалось, вся жизнь съежилась до маленького тугого комочка, пронизанного болью.

И проблема в том, что она до сих пор не знает, что делать и даже что думать. Она так и не рассказала матери. Вообще никому не рассказала. Даже Анне. Никому.

Чека до сих пор в гранате.

Когда родители внезапно разошлись, она отказалась навещать отца.

* * *