Человек из дома напротив - Елена Михалкова (2019)

– Послушайте, вы действительно в большой опасности…

– Да что ты с ним церемонишься… – Бабкин резко наклонился к сидящему на полу и постучал кулаком по полу. – Алло, откройте! Мужик, ты не въезжаешь. Он чуть меня не угробил, а это кое-что значит, уж поверь мне. От тебя вообще мокрое место останется. Пораскинь мозгами и скажи, кто мог грохнуть твоих приятелей? С выдумкой грохнуть, а не просто по пуле каждому…

Повисло молчание. Над головами испуганно потрескивала лампочка, за стеной кто-то монотонно повторял: «Ну, зай! Ну, зай! Ну, зай!»

– Василий, вы-то ведь никого не убивали, правда? – мягко сказал Макар.

Клименко сглотнул.

– Это вы принесли в арку тело старика? – Василий поднял на него непонимающий взгляд. – Ясно, – кивнул Илюшин. – Значит, не вы. Но вы что-то знаете и почему-то не рассказываете об этом. Кого вы так боитесь? Это простой вопрос. Почему вы уехали в одночасье в декабре две тысячи девятого? Неужели решили, что полиция все-таки выйдет на вас? Нет, непохоже. Кто-то смертельно вас испугал. Кто?

– А я ведь был там, – медленно проговорил Василий совершенно трезвым голосом, глядя сквозь Илюшина. – На похоронах…

– На чьих похоронах?

– …снег падал, много снега. Больше ничего не помню. Нет, вру: лица их помню. Я после этого и удрал как заяц. Страшно. Вам не понять.

– Кого вы хоронили, Василий?

Клименко вдруг засмеялся – этот злорадный смех Илюшин уже слышал, когда нашел Василия в первом отеле. Вот и подошла к концу наша изысканная беседа, подумал он и оказался прав.

– Пошли вон, – криво ухмыляясь, сказал Клименко. – Все. Сеанс окончен, зрители расходятся.

Бабкин бросил вопросительный взгляд на Илюшина. Тот едва заметно качнул головой: бесполезно, мы больше ничего от него не добьемся.

– В последний раз спрошу… – Макар обернулся к нему в дверях. – Чьи это были похороны?

– Проваливайте!.. – Василий, уже не глядя на него, помахал рукой, будто выметал мусор. Он снова сел на корточки перед чемоданом и принялся складывать вещи.

2

Выйдя на улицу, они протиснулись мимо машин, припаркованных на тротуаре, и под истеричное моргание аптечной вывески двинулись обратно. Бабкин привычно вытряхнул сигарету из пачки и стал мять в пальцах.

– …Ну, не бить же его, в самом деле, – пробормотал Илюшин, словно продолжая начатый разговор.

Сергей промолчал. В другое время он начал бы спорить с Макаром, тем более Васю достаточно было встряхнуть за шиворот, легонько, без малейшего ущерба для здоровья… Но сейчас он пытался понять, что за мелкая заноза засела в памяти. Клименко сказал что-то важное? Похороны, снег, чьи-то лица… Не то, все не то. Он что-то упустил.

– Серега? – позвал Макар.

Бабкин коротко мотнул головой. Он мысленно отматывал пленку назад: Клименко садится на кровать; Илюшин несет три стаканчика, расплескивая по дороге воду; он распахивает дверцы шкафа; видит свое отражение в тускло освещенном зеркале ванной комнаты…

Сергей остановился как вкопанный.

– Расческа.

– Что? – переспросил Илюшин.

– На полочке в ванной лежит расческа с редкими зубьями.

– Одноразовая? – предположил Макар.

– Нет, качественный пластик, имитация под черепаховый гребень. А стрижка у него – бобрик.

Они уставились друг на друга.

– У его бывшей девушки длинные волосы. – Илюшин нахмурился. – Вика Косинец… Но если она приходила сюда…

– …и если кто-то знал, что она его подружка…

«…то этот кто-то мог бы проследить за ней», – хотел закончить Макар, и в эту секунду из отеля донесся истошный крик. Он перешел в визг и оборвался.