Чужак - Стивен Кинг (2018)

Во имя всего святого, Монтрезор! – крикнул человек, которого замуровывали, и тот, кто его замуровывал, согласился: Во имя всего святого.

В деле Терри Мейтленда замурованным оказался Терри, только вместо кирпичей были анализы ДНК, а сам он был уже мертв. Да, имелись противоречивые доказательства, и это внушало тревогу, но теперь у них есть ДНК из Флинт-Сити и нет ДНК из Кэп-Сити. Есть отпечатки на книге из киоска в отеле, но отпечатки можно подделать. Это не так просто, как представляется в детективных сериалах, но вполне возможно.

А как же свидетели, Ральф? Трое учителей, которые знали его много лет.

Не бери в голову. Сосредоточься на ДНК. Веское доказательство. Самое убедительное из всех.

В том фильме Монтрезора изобличил черный кот, которого тот случайно замуровал вместе со своей жертвой. Кошачьи вопли привлекли внимание гостей. Наверное, это тоже была метафора: черный кот как голос совести самого убийцы. Но иногда сигара – это просто сигара, а кот – просто кот. Нет никаких оснований вновь и вновь вспоминать взгляд умирающего Терри или его заявление перед смертью. Как очень верно заметил Сэмюэлс, рядом с Терри была жена.

Ральф присел на верстак, чувствуя себя слишком усталым для человека, который всего лишь постриг траву на крошечной лужайке за домом. Его никак не отпускали картинки, мелькавшие в голове. Стоп-кадры последних секунд перед выстрелами. Перекошенное лицо блондинки-ведущей, когда та поняла, что у нее идет кровь – ранка скорее всего пустяковая, но для рейтинга самое то. Человек с обожженным лицом и татуированными руками. Мальчик с заячьей губой. Кусочки слюды на асфальте, искрящиеся причудливыми созвездиями. Желтая бретелька бюстгальтера, сползшая с плеча молодой девушки. Особенно бретелька. Как будто это была подсказка. Указание на что-то еще, что-то важное. Но иногда бретелька – это просто бретелька.

– И человек не может находиться в двух местах одновременно, – пробормотал он.

– Ральф? Ты что, разговариваешь сам с собой?

Он вздрогнул и поднял взгляд. В дверях стояла Дженни.

– Похоже на то. Больше здесь никого нет.

– Здесь есть я, – сказала она. – У тебя все хорошо?

– Нет, не все, – ответил он и рассказал ей о Фреде Питерсоне. Она заметно расстроилась.

– Господи, как же так? Если он не придет в себя, это конец всей семье.

– Семье конец в любом случае. – Ральф поднялся на ноги. – Чуть позже съезжу в участок, изучу ту бумажку. Обрывок меню или что там это такое.

– Но сначала марш в душ. От тебя пахнет травой и маслом.

Он улыбнулся и отдал честь.

– Есть, сэр!

Она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Ральф? Ты справишься, даже не сомневайся. Я знаю: ты обязательно справишься.

8

Ральф не знал многих нюансов принудительного отпуска, поскольку никогда раньше с этим не сталкивался. Например, он не знал, разрешено ли ему вообще находиться в участке, поэтому поехал туда во второй половине дня, когда ежедневная деловая активность уже шла на спад и жизнь в управлении замирала. Когда он вошел в общий зал, там было практически пусто. Только Стефани Гулд, еще в штатском, заполняла отчеты на одном из старых компьютеров, которые городской совет давно обещал заменить, а Сэнди Макгилл за диспетчерским столом читала «Пипл». Шефа Геллера на месте не было.

– Привет, детектив, – сказала Стефани. – А что ты здесь делаешь? Ты же вроде на отдыхе.

– Да вот соскучился по работе.

– Могу тебя загрузить прямо сейчас, – предложила она, похлопав по стопке папок рядом с компьютером.

– Может быть, в другой раз.

– Мне очень жаль, что все так получилось. Нам всем очень жаль.

– Спасибо.