Сломанные девочки - Сент-Джеймс (2020)

– Как-то его вызвали в один дом – женщина позвонила в полицию и сказала, что ее бьет муж. Я поехал с ним. Мне было 10 лет, и я остался сидеть в машине на заднем сиденье, а отец и его напарник вошли в дом. Не знаю, что там происходило, но через 10 минут они вышли и мы молча уехали. По дороге я спросил у отца, что все-таки там случилось, и он ответил, мол, ничего страшного, теперь все в порядке, потому что тот мужчина оказался братом его друга. Потом он повернулся ко мне и сказал: «Семья прежде всего, верно, сынок?» Его напарник молчал. Мне было всего 10, и это был мой папа, так что я только кивнул. До того дня как стал полицейским, я не вспоминал об этом случае. А вот сейчас вспомнил.

– Что ты пытаешься сказать? – спросила Фиона.

– Это все кажется ерундой. Чем-то несерьезным. Сначала парня, с которым он играет в гольф, не штрафуют за превышение скорости. Потом племянника другого его приятеля ловят, когда он расписывал стены школы баллончиком, и сразу отпускают. Сын мэра водит машину как бог на душу положит, и ему никто слова не говорит. Когда я начал работать в полиции, отец все еще занимал начальственное положение, и все принимали его правила. Поначалу мы с ним спорили на этот счет, но меня никто не поддержал, а отец собирался вот-вот выйти на пенсию. Я решил подождать, пока он уйдет, а потом все изменить.

Фиона вспомнила Гаррета за ужином. Он прекрасно знал обо всем, что происходит в участке.

– Судя по всему, все пошло не так, как ты планировал? – спросила она.

Джейми некоторое время молчал.

– Он такой влиятельный, – сказал он наконец, – а Бэрроне такой маленький. Я не понимал, насколько все серьезно, пока не прослужил несколько лет. Нельзя сомневаться в начальнике полиции, иначе тебе несдобровать. Никто в участке не сопротивляется. Зачем раскачивать лодку? Они говорят себе, что в этом нет ничего страшного, мы просто прощаем людям мелкие грешки. Никому не делаем хуже. Ты оказываешь кому-то услугу, а потом он оказывает услугу тебе. Просто напиши свой отчет и иди домой. Однажды утром я проснулся и понял, что после семи лет в полиции я и сам начинаю так думать. Пропитываюсь этим цинизмом. Однажды я понял, что пора бежать. – Он поднял глаза: – Тем вечером я встретил тебя.

Фиона смотрела на него и не могла произнести ни слова.

– Я знал, кто ты такая, – сказал он. – Ты была права. Разумеется, я знал. Но я все равно хотел с тобой поговорить.

– Зачем?

Он пожал плечами:

– Ты выглядела потерянной, как и я. Дочь Малкольма Шеридана, которая многое повидала. Ты знаешь про это место все, но не доверяешь ему. Не прогибаешься. И ты была такая красивая, особенно когда у тебя рубашка сползала с плеча.

Фиона опустилась на колени и положила руки ему на плечи. Она ощутила ладонями, как натянуты мускулы его жаркого напряженного тела.

– Джейми, – сказала она. – Хелен Хейер и штраф за превышение скорости – это разные вещи.

Он посмотрел на нее, и ей показалось, что он читает ее мысли.

– Я знаю, – хрипло сказал он, очерчивая пальцами линию ее щеки. – Я это так не оставлю, Фи. Я пойду до конца. Я не могу так больше.

Фиона наклонилась вперед и поцеловала его. Джейми ответил на поцелуй, его пальцы запутались в ее волосах. Это было так просто. Фиона провела ладонями вверх по его бедрам, обтянутым джинсой. Он целовал ее медленно и нежно. Все происходящее было очень знакомым и очень настоящим, и Фиона знала, чем все закончится. Джейми никогда не торопился в сексе, ему нравилось не спеша изучать ее тело. Теперь Фиона понимала почему: он никогда не был уверен до конца, что этот раз не станет последним. Как, впрочем, и она сама.

Она продолжала целовать Джейми, не думая ни о том, что будет, если их застанут соседи, ни о пустом желудке и ноющих коленях. Она забыла об Айдлуайлде и о мертвых девочках. Самым главным сейчас было чувствовать пульс под его кожей.