Алмазная колесница - Борис Акунин (2012)

– Это настоящее открытие! – продолжил сержант, приходя во всё больший восторг. – Это ж какие перспективы открываются перед полицией! Как быть, если преступник запирается, не желает выдавать сообщников? Раньше его подвешивали на дыбу, жгли раскаленными щипцами и всё такое. Во-первых, это нецивилизованно. Во-вторых, есть такие крепкие орешки, которых никакой пыткой не возьмешь. А тут – пожалуйста. Культурно, по-научному! Приучить такого упрямца к морфию, а после – бац, и больше не давать. Всё расскажет, как миленький! Послушайте, Гоу, я напишу об этом статью в «Полицейскую газету». Конечно, и вас упомяну. Только идея все-таки моя. У вас это вышло случайно, а метод изобрел я. Вы, дружище, ведь не станете это оспаривать? – забеспокоился Локстон.

– Не стану, Уолтер, не стану. Можете обо мне вовсе не упоминать. – Инспектор подошел к решетке, посмотрел на всхлипывающего князя. – Скажите, доктор, у вас в саквояже найдется ампула морфия и шприц?

– Конечно.

Онокодзи распрямился, с мольбой глядя на Асагаву.

– Что, ваше сиятельство, поговорим? – задушевно сказал ему инспектор.

Арестованный кивнул, облизнув сухие лиловые губы.

Эраст Петрович хмурился, но молчал – главным сейчас был японский инспектор.

– Спасибо, доктор, – сказал Асагава. – Заправьте шприц и дайте мне. Можете идти спать.

Твигсу явно не хотелось уходить. С любопытством разглядывая связанного, он медленно рылся в своем чемоданчике, не спеша вскрывал ампулу, долго рассматривал шприц.

Посвящать врача в тайны закулисной политики никто не собирался, это произошло само собой.

– Ну скорее же, скорее! – закричал князь. – Ради Бога! Что вы возитесь? Один маленький укольчик, и я расскажу про Сугу всё, что знаю!

Твигс тут же навострил уши.

– Про кого? Про Сугу? Про интенданта полиции? А что он сделал?

Делать нечего – пришлось объяснить. Так и вышло, что группа, расследовавшая дело о странной смерти капитана Благолепова, вновь оказалась в прежнем составе. Только статус у нее теперь был иной: уже не официальные дознатели, а, пожалуй что, заговорщики.

После того как арестанта развязали и укололи, он почти сразу же порозовел, заулыбался, сделался развязным и говорливым. Болтал много, но существенного рассказал мало.

По словам Онокодзи, новоиспеченный интендант полиции принял участие в заговоре против великого реформатора, потому что затаил обиду – оскорбился, что его подчинили никчемному аристократишке с большими связями. Суга, будучи человеком умным и хитрым, выстроил интригу так, чтобы одновременно достичь двух целей: отомстить министру, не сумевшему оценить его по достоинству, и свалить ответственность на своего непосредственного начальника, дабы занять его место. Всё это Суге отлично удалось. В обществе, конечно, болтают всякое, но мертвый лев перестает быть царем зверей и превращается в обычную дохлятину, поэтому покойный Окубо теперь никого не интересует. В высших сферах дуют новые ветра, любимцы убитого министра уступают место ставленникам противоположной партии.

– Участие Суги в заговоре – это слух или д-достоверный факт? – спросил Фандорин, разочарованный этой легкомысленной трескотней.

Князь пожал плечами.

– Доказательств, разумеется, нет, но мои сведения обычно верны, иначе я давно бы умер с голода. Скупердяй Цурумаки, всем обязанный нашему семейству, выплачивает мне такое жалкое пособие, что его едва хватает на приличные рубашки.

Пять тысяч иен в месяц, вспомнил Фандорин. Двадцать вице-консульских окладов.

– А кто руководил з-заговором? От кого Суга получил в награду усадьбу Такарадзака?

– Сацумские самураи создали целую организацию, члены которой поклялись истребить «предателя» Окубо. Эти люди приготовились к долгой охоте, собрали большие деньги. Хватило бы на дюжину поместий.