Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

Я инстинктивно потрогала живот под корсажем, думая о жизни, растущей внутри меня. Какие инструменты для выживания понадобятся нашему ребенку?

По пути домой мы говорили об алхимии. Мэтью рассказал, что кристаллы, над которыми Мэри дрожит, словно наседка над цыплятами, – это всего-навсего окислившаяся железная руда. Из нее путем возгонки графиня намеревалась получить серную кислоту. Меня всегда больше интересовал символизм алхимии, нежели ее практические аспекты. Однако день, проведенный в обществе графини Пемброк, показал, насколько интригующе одно может быть связано с другим.

Мы благополучно добрались до «Оленя и короны», и вскоре я уже глотала теплый настой мяты с мелиссой. Оказалось, в Елизаветинскую эпоху чаи уже существовали, но исключительно травяные. Я продолжала говорить о Мэри, когда заметила, как мой муж улыбается во весь рот.

– Я сказала что-то смешное?

– Просто я еще не видел тебя такой, – ответил он.

– Какой?

– Настолько оживленной. Ты бурлишь вопросами, увлеченно рассказываешь о своей работе и ваших с Мэри планах на следующую неделю.

– А знаешь, мне нравится снова чувствовать себя студенткой, – призналась я. – Поначалу было трудно. Привыкла, что знаю все ответы на вопросы студентов. С годами забылось, насколько здорово, когда у тебя нет ничего, кроме вопросов.

– И здесь, в отличие от Оксфорда, ты чувствуешь себя свободной. Ведь тайны – это занятие для одиночек.

Глаза Мэтью были полны симпатии. Его пальцы гладили мой подбородок.

– Я вовсе не была одинокой.

– Была. Похоже, ты и сейчас одинока, – тихо произнес Мэтью.

Раньше чем я успела возразить, Мэтью рывком поднял меня со стула и оттеснил к каминной стене. На пороге, как всегда, взявшись неведомо откуда, возник Пьер.

В дверь постучали. У Мэтью напряглись плечи. На поясе блеснул кинжал. По его кивку Пьер вышел на площадку и распахнул дверь.

– У нас послание от отца Хаббарда.

На пороге стояли двое молодых вампиров. Оба – в дорогой одежде, которая была не по карману большинству посланцев. Обоим я не дала бы больше пятнадцати лет. Я еще не видела вампиров-подростков и всегда считала, что существуют строгие возрастные ограничения.

– Добрый вечер, господин Ройдон, – произнес вампир повыше, зачем-то потрогал себя за нос и внимательно посмотрел на Мэтью глазами цвета индиго, а затем перевел взгляд на меня, и по моему телу побежали мурашки. – Здравствуйте, госпожа.

Рука Мэтью стиснула эфес кинжала. Пьер сделал шаг в сторону, чтобы в случае чего оказаться между нами и дверью.

– Отец Хаббард желает вас видеть, – сообщил вампир пониже, с пренебрежением глядя на оружие Мэтью. – Приходите, когда часы пробьют семь.

– Передай Хаббарду, что я приду в удобное для себя время, – язвительно ответил Мэтью.

– И не только вы, – добавил парень повыше.

– Кита я не видел, – ответил Мэтью, не скрывая своего нетерпения. – Если он в беде, ваш хозяин лучше меня знает, где его искать. Вот так-то, Уголок.

Прозвище вполне соответствовало облику парня. Его подростковая фигура была на редкость угловатой и нескладной.

– Марло и так провел с отцом Хаббардом целый день, – скучающим тоном сообщил Уголок.

– Неужели? – спросил Мэтью, глаза которого приобрели кинжальную остроту.

– Да. Отец Хаббард желает видеть эту ведьму, – сказал спутник Уголка.

– Понятно, – равнодушно отозвался Мэтью.

У меня перед глазами блеснуло что-то черное и серебристое. В следующее мгновение кинжал Мэтью уже подрагивал, вонзившись в дверной косяк, в опасной близости от глаза Уголка. Мэтью направился к вампирам. Оба парня попятились.

– Благодарю за сообщение, Леонард, – сказал он и ногой толкнул дверь.

Пока юные вампиры шумно спускались по лестнице, Мэтью и Пьер молча переглядывались.

– Хэнкока и Галлогласа! – приказал Мэтью.

– Сию минуту.