Тень ночи - Дебора Харкнесс (2018)

Когда современные ведьмы достигали тринадцатилетнего возраста, их представляли местному шабашу. Церемония до жути напоминала испытания, предложенные вдовой Битон. Звенели ведьмины колокольчики, приглашая юную поросль в содружество. Обычно такие колокольчики отливали из серебра, причем тяжелого, начищали до блеска и бережно хранили, передавая из поколения в поколение. Вместо Библии или математического трактата приносилась семейная книга заклинаний, чтобы юная ведьма прочувствовала всю важность и значимость традиции. Мое тринадцатилетие стало единственным днем, когда Сара позволила гримуару семьи Бишоп покинуть стены дома. Что касается свечи, испытание в точности повторяло предложенное мне старухой. Не желая опозориться на церемонии, ведьмы с ранних лет учились зажигать и гасить свечи силой магии.

Мое представление шабашу в Мэдисоне обернулось впечатляющим провалом, который видела вся моя родня. И двадцать лет спустя мне продолжали сниться кошмарные сны о свечке, не желавшей зажигаться, о неоткрывшейся книге и колокольчике, что звонил для всех других юных ведьм, но не для меня.

– Я не уверена, – сквозь зубы призналась я.

– А ты попробуй, – подбодрил меня Мэтью. В его голосе не было и тени сомнения. – Совсем недавно ты прекрасно зажигала свечи.

Так оно и было. В канун Хеллоуина я зажгла несколько свечей внутри тыквенных фонариков, расставленных вдоль подъезда к дому Бишопов. Однако я делала это без зрителей. Никто не знал о моих прежних неудачных попытках. Сегодня глаза Кита и Тома буквально подталкивали меня, предвкушая зрелище. Я едва ощущала на себе взгляд вдовы Битон, зато очень хорошо чувствовала пристальное, холодное внимание Мэтью. Как назло, кровь в моих жилах сделалась ледяной, отказываясь производить огонь, необходимый для этого вида колдовства. Надеясь на лучшее, я устремила глаза к фитилю и пробормотала заклинание.

Свеча не загорелась.

– Расслабься, – шепотом посоветовал мне Мэтью. – А как насчет книги? Может, тебе удобнее начать с нее?

Последовательность испытаний имела большое значение. Их нельзя было менять местами, но сейчас я пренебрегла традицией. Вот только как мне открыть геометрический шедевр Евклида? Может, сосредоточиться на воздухе, оставшемся внутри бумажных волокон? Или вызвать ветер, чтобы он приподнял обложку? Дребезжание этого чертова колокольчика мешало связно думать.

– Пожалуйста, уйми свой колокольчик! – взмолилась я, ощущая нарастающее беспокойство.

Вдова Битон щелкнула пальцами, и медный колокольчик упал на стол. Язычок в последний раз тренькнул, ударившись о помятые края, затем звон стих.

– Вышло так, как я вам и говорила, господин Ройдон, – торжествующим тоном произнесла вдова Битон. – Магия, которую вы якобы наблюдали, была не более чем видимостью. У этой женщины нет никакой магической силы. Жителям Вудстока нечего опасаться.

– Быть может, Мэтью, она пытается завлечь тебя в ловушку, – подхватил Кит. – Я бы этому не удивился. К обману склонны женщины…

Вдова Битон была не первой, кто сделал такое заключение. Я уже слышала это от других ведьм, и они тоже испытывали удовлетворение, уличив меня в обмане. Мне вдруг отчаянно захотелось показать старухе, что она ошибается, и стереть с физиономии Кита эту ухмылку всезнайки.

– Я не могу зажечь свечу. Никто не учил меня, как раскрыть книгу или заставить колокольчик умолкнуть. Но если во мне нет никакой магической силы, как вы объясните вот это?

На другом столе стояло блюдо с айвой, недавно принесенной из сада. Спелые плоды золотисто поблескивали, оживляя блеклый утренний свет. Взяв один, я положила его на ладонь. Она была видна всем.