В его власти - Джордан Николь (2006)

Из нее получилась отличная жена вождя. Несмотря на то, что он боролся с каждым проявлением самостоятельности в ней, она заставила его забыть о слепой ненависти и попыталась принести мир в горы. Из нее, несомненно, получилась бы прекрасная мать. Она родила бы ему сильных сыновей и страстных дочерей.

Найл закрыл глаза, гоня прочь эту мысль, но перед мыс ленным взором настойчиво всплывал образ Сабрины, баюкающей у груди ребенка с нежной улыбкой на устах. Его ребенка. Ребенок мог бы привязать к нему Сабрину сильнее, чем необходимость объединить кланы.

Эмоции захлестнули его при воспоминании о той горечи, что сопровождала их расставание. А всего-то надо было признаться в том, что связь с Евой ничего для него не значит.

«Будь я той женщиной, которую ты желаешь, ты не стал бы искать другую…»

Найл снова наполнил стакан. Он не мог, не желал поверить в то, что потерял Сабрину. Она принадлежала ему. А захотев женщину, он всегда ее добивался — неудач на этом поприще Найл не знал.

Он поднес стакан к губам.

Несколько часов спустя Ева застала его в той же позе. В комнате уже сгустился сумрак. Ева включила свет.

— Я думала, вам тоскливо и одиноко. Ведь леди Макларен уехала. Но не думала, что вы в таком состоянии. Надеюсь, вы не больны?

— Болен, — признался Найл. — Меня бьет дрожь. Хочу женщину.

Ева присела на корточки у его ног и положила ладонь ему на грудь.

— Знаешь, я могу тебя вылечить. Могу заставить тебя забыть о ней.

Найл покачал головой. Он не мог забыть. Не хотел забывать.

Ева приподняла точеную бровь, остановив на нем пристальный взгляд.

— Не могу поверить, — сказала она. — Ты влюблен в собственную жену. Ты, величайший любовник Европы, попал в капкан.

Он невесело рассмеялся.

— Какая горькая ирония, не правда ли? Она поднесла руку к его губам.

— Позволь, дорогой, развеять твою печаль.

— Тебе не удастся.

— Значит, нет?

— Нет. Ты ведь не Сабрина, — сказал он просто.

Ева поднялась, пытаясь скрыть свое разочарование. Найл следом за ней направился к двери.

— Куда ты? — спросила Ева.

— В Эдинбург, — ответил он мрачно. — За женой.

Глава 16

Над Эдинбургом вставало солнце, но ни перестук лошадиных копыт, ни грохот колес по мостовой не отвлекали Сабрину от горьких дум. Она стояла у окна своей девичьей спальни и смотрела в пустоту. Глаза у нее горели от бессонницы и слез. Четыре дня прошло с тех пор, как она покинула горы, и четыре дня сердце ее истекало кровью.

Будь он проклят! Зачем только она позволила себе его полюбить?

Зажмурившись, Сабрина принялась растирать виски. Голова буквально раскалывалась. С самого начала он прямо заявил, что ему не нужна ее любовь. Мысли о нем не покидали ее, боль не стихала. Какой же она была дурой! Она ведь поклялась себе не впускать его в свое сердце, но это оказалось выше ее сил. Не надо было ей уезжать из Эдинбурга. Тогда не пришлось бы так страдать. Она могла лишь молиться о том, что когда-нибудь рана затянется и боль утратит остроту, а пока ей оставалось лишь терпеть.

Она не собиралась возвращаться. Чарлз еще не совсем оправился от болезни, но в сиделке не нуждался, а в счетоводе очень даже. Пусть жизнь ее не будет изобиловать приключениями, зато сердце останется в безопасности — подальше от обманщика и сердцееда, сделавшего ее навек несчастной.

Теперь, когда мир с Бьюкененами был делом почти решенным, она больше не нужна была своим соплеменникам, а мужу без нее будет лучше. Сабрина до боли прикусила губу. Без жены он сможет развлекаться со своей любовницей.

Сабрина отошла от окна и принялась убирать в спальне.