Нож - Ю. Несбё (2019)

Там действительно была целая лужа крови. И он опускался на колени. Но не это, а другое воспоминание вызвало в голове у Харри камнепад, который вот-вот похоронит его. Когда он вместе с криминалистами выезжал на место преступления, на нем были не эти брюки, эти он положил в корзину с грязным бельем утром после той ночи, когда погибла Ракель. Это он помнил абсолютно точно. До сих пор его память была прозрачна, как стеклянный шарик, когда речь заходила о той ночи, с того момента, как он зашел в бар «Ревность» около семи часов вечера, и до того, как на следующее утро его разбудили, позвонив в дверь, сборщики пожертвований. Но картинки возвращались, они соединялись между собой, превращаясь в фильм. Фильм с ним самим в главной роли. И сейчас его собственный голос орал в голове, да так, что связки чуть не лопались, воспроизводя звуковую дорожку из гостиной дома Ракели. Он был там в ночь убийства.

А на полке между альбомами групп «Рейнмейкерс» и «Рамоунз» лежал нож, который так любила Ракель. Нож фирмы «Тоджиро» в стиле сантоку, с дубовой ручкой и гардой из белой кости буйвола. Лезвие было испачкано тем, что могло быть только кровью.

Глава 35

Столе Эуне снился сон. Во всяком случае, он считал это сном. Сирена, прорезающая воздух, резко замолчала, и теперь он слышал далекое гудение бомбардировщика, а сам бежал по пустой городской улице к бомбоубежищу. Он опаздывал, все уже давно спрятались, и он видел, что человек в форме собирается закрыть металлическую дверь там, в конце улицы. Столе слышал собственный хрип, надо было активнее заниматься спортом. С другой стороны, это ведь только сон, все знают, что Норвегия ни с кем не воюет. Но может быть, на нас внезапно напали? Столе добежал и обнаружил, что дверной проем гораздо меньше по размеру, чем он думал. «Заходите!» – прокричал человек в форме. Столе попытался пролезть, но у него не вышло, он сумел просунуть внутрь только одну ногу и плечо. «Ну же, входите или выходите, мне надо немедленно закрыть дверь!» Столе попробовал вдавить тело в дверь. Теперь он застрял и не мог ни попасть внутрь, ни выбраться наружу. Раздался сигнал воздушной тревоги. О господи! Но он утешал себя тем, что, судя по всему, это всего лишь сон, и ничего больше.

– Столе…

Профессор открыл глаза и почувствовал, что жена Ингрид трясет его за плечо. Ну вот, он опять оказался прав.

В спальне было темно, он лежал на боку, прямо перед ним на тумбочке стоял будильник. Светящиеся цифры показывали 3:13.

– Кто-то звонит в дверь, Столе.

Ага, значит, вот что он принял за сирену.

Столе извлек свое крупное тело из кровати, облачил его в шелковый халат и засунул ноги в тапочки, которые гармонировали по цвету с халатом.

Он спустился по лестнице и уже направился в прихожую, как вдруг ему в голову пришла мысль: возможно, по ту сторону двери его ожидает нечто не слишком приятное. К примеру, пациент с параноидальной шизофренией, которому голоса в голове велели убить психолога. С другой стороны, может быть, бомбоубежище было сном во сне. Вдруг настоящий сон – это то, что происходит сейчас? Он открыл дверь. И вновь интуиция не подвела профессора. Он и впрямь обнаружил там нечто не слишком приятное. А именно Харри Холе. Точнее, того Харри Холе, с которым не хочется встречаться. Харри с сильно налитыми кровью глазами, с отчаянно загнанным выражением на лице, означавшим, что он попал в беду.

– Гипноз, – сказал Харри. Он задыхался, лицо его блестело от пота.

– И тебе доброй ночи, Харри. Хочешь зайти? Если, конечно, дверной проем не узковат.

– В смысле?

– Мне снился сон, что я не пролез в дверь бомбоубежища, – пояснил Эуне, следуя за своим животом по коридору в кухню. Когда его дочь Аврора была маленькой, она говорила, что у папы такая походка, как будто он все время идет вверх.

– И как это объясняет теория Фрейда? – спросил Харри.