Нож - Ю. Несбё (2019)

Во время нескольких таких расследований Столе Эуне рассказывал Харри о наиболее типичных мотивах, которыми руководствуются самоубийцы. От инфантилизма (месть всему миру, «уж-теперь-то-вы-пожалеете»), через презрение к самому себе, стыд, боль, чувство вины и потери, к «парадоксальному» мотиву – самоубийство как мысль об утешении. Такие люди в действительности редко совершают побег, но им нравится сознавать, что путь для отступления есть, точно так же многие стремятся жить в больших городах, потому что там есть масса предложений, которыми они не собираются пользоваться: от оперы до стриптиз-клубов. Нечто способное сдержать своего рода клаустрофобию, или как правильно назвать боязнь жизни. Но вот в момент нарушения баланса, что может быть вызвано алкоголем, наркотиками, финансовыми затруднениями или неудачами на любовном фронте, человек принимает решение, настолько же непродуманное, как решение выпить еще стаканчик или съездить по роже бармену, потому что может думать лишь об утешении, и более ни о чем.

Да, такая мысль прежде приходила Харри в голову. Но она никогда – до сей поры – не была единственной. Возможно, сейчас он испытывал страх, но был трезв. И эта мысль сулила нечто большее, чем просто избавление от боли. Это было проявлением заботы о других, о тех, кто будет продолжать жить. Он рассмотрел ее со всех сторон. Расследование убийства должно преследовать несколько целей. Выяснить правду и сообщить ее родным, близким и обществу – только одна из них. Другие – изолировать того, кто представляет опасность для окружающих, поддерживать правопорядок, демонстрируя потенциальным нарушителям, что злоумышленники подвергаются наказанию, или же удовлетворить невысказанную потребность общества в мести – в случае смерти преступника автоматически отпадали. Иными словами, общество тратит меньше ресурсов на расследование, если есть подозрения, что оно приведет всего лишь к мертвому преступнику, чем на расследование, в ходе которого становится очевидным, что злоумышленник все еще свободно разгуливает на свободе. Так что если Харри исчезнет сейчас, то существуют неплохие шансы, что следствие сфокусируется на чем угодно, кроме мертвого человека, которому Гюле уже предоставил алиби на момент совершения убийства. Единственное, что могло всплыть и прямо или косвенно указать в сторону Харри, – это заключение эксперта по трехмерным технологиям, утверждавшего, что рост преступника предположительно составляет чуть более метра девяноста и что его автомобиль может быть «фордом-эскорт». Однако Харри имел все основания предполагать, что эта информация осядет у Бьёрна Хольма, а тот не позволит запятнать его доброе имя: Бьёрн был настоящим другом и не раз покрывал Харри, нарушая служебные инструкции. Если Харри Холе умрет сейчас, то не будет никакого судебного процесса, Олег не окажется в центре ненужного внимания и избежит клейма, способного чинить ему препятствия в дальнейшей жизни, как не будет сложностей у Сестрёныша, Кайи, Катрины, Бьёрна, Столе, Эйстейна и всех остальных, кто был обозначен одной буквой в его записной книжке. Именно к ним Харри обращался в своем письме, состоявшем из трех предложений, на сочинение которого он потратил целый час. Харри не считал, что слова сами по себе могут иметь для этих людей большое значение, но самоубийство без всяких объяснений, конечно, будет выглядеть подозрительно. Поэтому он хотел дать другим, в том числе и полиции, четкий ответ, необходимый для того, чтобы его после смерти оставили в покое.

Приношу свои извинения за боль, которую могу причинить вам, но я не в состоянии вынести потерю Ракели и не могу жить без нее. Спасибо за все. Я любил вас, Харри.

Он трижды перечитал письмо. Потом достал пачку сигарет и зажигалку, поджег сигарету, а затем и письмо и спустил его в унитаз. Существует решение получше. Погибнуть в автокатастрофе.