Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

– Давайте уже хоть кто-нибудь, сделайте это! – рявкнул Стур через плечо, тыча в ее направлении связанными руками.

– Терпение, Большой Волк.

И она взяла нож из руки Трясучки. Она видела это, знала, что это случится, – и все же это было нелегко. Надо сделать свое сердце каменным, как всегда говорила ей Изерн. Однако во рту у нее словно набился сухой песок, на спине проступил холодный пот, а маленький ножик весил как наковальня. Она протянула руку, взялась за одно из Стуровых запястий и аккуратно перепилила связывавшую их веревку.

Он ухмыльнулся кривой ухмылкой:

– Давненько я ждал этого момента!

Она заставила себя ухмыльнуться в ответ:

– О, я тоже!

И она ткнула ножом в его глотку. Лезвие почти беззвучно вошло в место сочленения шеи с плечом и тут же вышло обратно с фонтаном брызнувшей крови, промочившей ей руку. Рикке была потрясена, какой она была горячей.

Стур сперва дернулся с тихим восклицанием, словно его укусила пчела. Он уставился на Рикке, расширив свои влажные глаза, его обмякшее лицо было в красных брызгах из пузырящейся раны.

– Ввав, – проговорил он, пуская кровавые слюни на грязную рубашку.

Рикке взглянула на Трясучку. Ее рука тряслась, но голос звучал твердо:

– Ну что, отправляй его вниз.

– Сейчас.

И Трясучка, сделав один шаг, перекинул Большого Волка через парапет.

* * *

Клевер присутствовал при том, как Девять Смертей сражался с Наводящим Ужас. Это было еще даже до того, как он завоевал себе имя Крутое Поле, и задолго до того, как его потерял. Он держал щит на том поединке. Видел, как Бетода швырнули со стены.

И вот теперь он видел, как Бетодова внука швырнули примерно с того же самого места, и ударился о землю он тоже примерно там же – рухнул на сырую траву там, где в тот день был размечен бойцовский круг.

Кровь обрызгала лошадь Жильца Курганов, но животное, по-видимому, привычное к кровавым фонтанам, даже не вздрогнуло. Стур лежал, широко раскинув руки, словно приветствуя отца, но его голова была свернута затылком кверху, искалеченные ноги подвернулись, а кровь черной струей стекала в зеленую траву. Еще несколько мгновений назад он воплощал будущее Севера. Теперь он превратился в грязь. Суровый урок для всех, кто питает высокие амбиции.

Кальдер уставился на сына, широко раскрыв рот. Потом перевел взгляд вверх, к надвратной башне, где Рикке с Трясучкой черными силуэтами вырисовывались на фоне ясного неба.

– Убейте их! – завопил он с искаженным лицом. – Убейте их всех!

Если бы кто-нибудь его спросил, Клевер бы сказал, что у них с самого начала не было шансов уладить дело разговорами. Однако никогда не отдаешь себе отчета, сколько у тебя было надежд, пока эти надежды не пырнут ножом и не спихнут на тебя с крыши.

– Скоро увидимся! – проверещала Рикке им вслед, тыча в небо окровавленным ножом.

Выходит, что, может быть, она и не была такой уж умной и не видела своим Долгим Взглядом ничего особенного. А была просто самой спятившей из всей банды и подписала приговор себе и всем, кто за ней последовал. И, вероятно, Клеверу тоже – хотя он ничего не сделал, только пытался выгрести на безопасный курс в этой буче, заваренной другими людьми.

Ему едва удавалось контролировать свою лошадь даже на шаге. А на этом зубодробительном галопе – прочь от городских стен, посреди двух дюжин других несущихся, толкающихся животных с выпученными глазами – Клевер был просто беспомощен. Он с трудом удерживался в седле, вцепившись в него ноющими от усилий ногами. Повод болтался, его было никак не подобрать. Вокруг сыпались стрелы, спархивая вниз, в траву. У Клевера чесалось между лопатками в предчувствии, что очередное древко воткнется ему в спину. С одним из дикарей так и произошло: он свалился с лошади, вопя, с длинными волосами, обмотавшимися вокруг разрисованного лица. Вот в чем проблема использования костей в качестве доспеха: доспехи из них просто никакие.