Война солнца - А. Дж. Риддл (2019)

– Жители лагеря № 9. На нас напали. Приближается армия, чтобы сражаться с нами, убить нас и морить голодом. Штурм начался – и вы слышите это через динамики. Пропаганда. Наш враг пытается сбить нас с толку, заставить нас ополчиться друг на друга. Если мы сделаем это, то мы все погибнем. Объединяйтесь.

Через динамик снаружи я слышу первые звуки встречи.

Чендлер: «Пришло время взглянуть на факты: мы не можем взять с собой всех выживших. Что вы предлагаете? Как ты выберешь, кого мы возьмем, а кого оставим умирать на Земле?»

Фаулер: «Лотерея».

Я поворачиваюсь к Григорию, Мин и Гарри.

– Просмотрите записи наблюдения. Найдите людей, которые смонтировали колонки. Это предатели.

Голос Чендлера снова звучит через колонки: «Лотерея? То есть случайно выбранные люди живут, а те, кого не выбрали, – умирают?»

Фаулер: «Это будет воля случая, компьютерная программа, которая генерирует числа, соответствующие списку всех колонистов».

Тот факт, что это голос Фаулера на записи и он же транслируется через громкоговорители, работает в нашу пользу: нет никакого различия в звуке голоса – слова сливаются.

Сзади я слышу, как один из охранников говорит:

– Сынок, это запретная зона.

– Мне нужно поговорить с Джеймсом. Его жена. Ребенок.

Сэм.

– Мэм, – кричит техник, вскакивая с места. – На нас напали.

Я тут же вижу все на одном из небольших экранов, который показывает область за пределами завода. Наш враг уже здесь.

Глава 60

Эмма

Схватки накрывают меня, как волны, с каждым разом все сильнее, быстрее, как будто накатываются на дамбу, которая вот-вот сломается. Я вдыхаю и выдыхаю, желая, надеясь, что частота схваток уменьшится. Я не могу родить этого ребенка здесь. Не сейчас.

Эбби сжимает мою руку и шепчет на ухо:

– Все в порядке.

Я слышу, как снаружи лагеря продолжает гудеть голос Чендлера. Голос Фаулера рвется из динамиков, громкость оглушает, слова смешиваются. Я не могу понять, что говорит каждый из них.

Я стараюсь сосредоточиться на дыхании. Я напугана. Даже после того, как МКС была уничтожена, даже в Цитадели, когда мы были в ловушке и голодали, я не боялась. Я боюсь за жизнь моего ребенка. Если он родится здесь, в этой комнате, и ему потребуется срочная медицинская помощь, то мы не сможем его спасти. Госпиталь – его последний шанс. Я должна туда добраться.

Я хватаю трость, отталкиваюсь от дивана и делаю шаткий шаг к двери.

– Эмма, – умоляет Эбби. – Что…

– Мы должны добраться до больницы. Помоги мне. Пожалуйста, Эбби. Пожалуйста.

Я качаюсь на дрожащих ногах. Тогда руки Эбби обнимают меня, и она зовет детей:

– Помоги своей тете, Джек. Оуэн, ты тоже.

Я чувствую их объятия, слышу, как Эбби раздает им указания:

– Нам нужно понести ее. Осторожно, ребята.

Они втроем поднимают меня, Аделина бросается к двери, открывает ее. В коридоре хаос, голоса становятся громче. Люди повсюду, как солдаты, так и гражданские. Все кричат, лезут в воздуховоды кондиционеров и в низкие потолки. Они что-то ищут, хотя я слишком утомлена, чтобы понять, что это может быть.

Мы петляем по коридорам, протискиваясь между людей. Дважды останавливаемся в стороне, когда солдаты проносятся мимо нас. Каждую минуту или около того голос Чендлера становится тише, как будто громкость уменьшается на несколько делений, каждый раз после щелчка. Почему? Как будто громкоговорители, которые он использует, выключаются.

Впереди, на перекрестке, полно народа. Через толпу проходят взводы войск с автоматами в руках, в полной выкладке. Они движутся в направлении завода-изготовителя. В такой час? Зачем?

Мое сердце замирает, когда я слышу позади нас выстрел, громкий, заглушающий даже громкоговорители. Я могу поклясться, что звук доносится со стороны командного пункта.

Внезапно выстрелы становятся слышны ближе, звук оглушающий.