Земля матерей - Лорен Бьюкес (2020)

– Не совсем… – Коул закрывает дверь в ванную и понижает голос, но все-таки говорит достаточно громко, чтобы Мила услышала. – Она… иногда мочится в кровать. Посттравматический синдром. У нее бывают кошмары.

– Так, понятно. Я тоже иногда просыпаюсь в холодном поту, обнаруживаю, что все белье мокрое. Повидала много плохого, когда служила в Национальной гвардии.

– Пожалуйста, Вера, не говори никому! У Милы начинается переходный возраст, забот выше крыши, и ей так стыдно!

– Я тебя поняла, сестренка. Не беспокойся. У нас хватает своих печалей. Ты возьми на себя материнские заботы, а всеми остальными проблемами займусь я. – Она подмигивает и хлопает себя по бедру, обнажая твердые, знакомые очертания.

– Это пистолет? Я не знала, что в Церкви носят оружие. – Коул старается скрыть свое потрясение.

– Только я одна. С нами во время Миссий находится по крайней мере один Солдат Господа. До сих пор можно наткнуться на что-нибудь плохое. Из того, что у нас отняли всех мужчин, еще не следует, что стало безопаснее. Шпана – она и есть шпана. Люди по-прежнему бедные, отчаявшиеся и голодные, а есть просто сброд – и тут уж ничего не поделаешь.

– Тебе когда-нибудь приходилось?..

– Ни разу с тех пор, как я ушла из армии. Не было необходимости. Большинство людей понимают доводы разума, а вот это, – она хлопает по выпуклости под своей «апологией», – обеспечивает неотразимый контраргумент для упрямых.

– Я лучше помогу Миле.

– А, все будет в порядке. Полагаю, ей будет не так стыдно, если ты оставишь ее одну. К тому же, я надеюсь, ты еще раз взглянешь на радиатор, чтобы мне было спокойнее. Я хочу перед отъездом еще раз его проверить. Не хотелось бы, чтобы двигатель перегрелся и мы застряли бы посреди дороги.

– Конечно. Ты иди завтракай. Дай мне ключи, и я этим займусь.

Коул одевается и спускается к пустынной стоянке, с пучками травы, пробивающимися сквозь трещины в бетоне. Это напоминает ей о том, как она однажды решила подстричь своих кукол: обнажившиеся пластмассовые скальпы с торчащей из дырочек щетиной.

Вчера она воспользовалась хитростью, которую узнала от своего отца: яичный белок и молотый перец могут залепить дыры в радиаторе на столько времени, что этого хватит добраться до места назначения. Она не знала этого о себе – оказывается, способность починить что-то собственными руками доставляет не меньше удовольствия, чем те глупые игры, в которые она когда-то играла на сотовом телефоне.

Выбравшись из-под капота, Коул видит в салоне автобуса сестру Сострадание, она же сестра Растратчица, с поднятыми вверх руками, словно она возносит хвалу бытию. Коул снова ныряет под капот, чтобы ее не было видно, но сама она по-прежнему может видеть. Сострадание не возносит хвалу Всевышнему, а забирается рукой в потайной закуток под потолком. Что-то крадет? В Круге прогресса Сострадание поделилась своими надеждами на будущее: она верит, что сможет связаться со всеми теми нуждающимися, кто по ее милости лишился своих денег. Ее священная миссия заключается в том, чтобы разыскать их и исправить содеянное. Пятая ступень на Лестнице к Искуплению, то есть уже почти на месте: осталось еще всего две ступени.

Но сейчас Сострадание пугливо озирается по сторонам, вытаскивает из закутка матерчатый мешочек, роется в нем и запихивает все обратно. Любопытно. Как там называет ее Умеренность – сестра Скопидомка?

Открыв дверь автобуса, Сострадание вздрагивает, увидев Коул, вытирающую испачканные в машинном масле руки.

– Сестра Терпение! Ты до смерти меня напугала! Что ты здесь делаешь – затаилась, прячешься?

– Вера попросила меня взглянуть на радиатор.