Ведьмин фонарь - Галина Герасимова (2021)

Незнакомка обернулась, и ледяной порыв ветра впился в сердце, сковав его ужасом. Не было никакой девушки – рыболикая тварь заманила его в ловушку! Длинный рот словно разрезали ножом, а вместо белоснежных зубок вставили стальные иглы. То, что он принял за сияющее одеяние, обернулось змеиным хвостом и плавниками.

Устав от непривычной позы, рыболикая рухнула на лед, ломая его своим весом, и стремительно метнулась к Густаву. Прежде чем юноша с головой ушел под воду, чешуйчатый хвост стальными кольцами обвил его тело…

Очнулся Густав на холодных камнях. Лодыжку плотно держали сплетенные в трос водоросли. Ему показалось, что он ослеп, но постепенно глаза привыкли к тусклому свету. А может, просто выглянула луна? Тоненький луч пробился сквозь крохотную дыру в каменном своде, освещая место его заточения. Будто на дне каменного мешка! Черная вода билась у самых ног, и не было видно дна. И все же он попробовал бы нырнуть – Густав не случайно считался лучшим пловцом, – но водоросли сделали его пленником. Юноша на ощупь исследовал свою тюрьму – крохотный закуток, что выделили ему рыболикие, и с ужасом отпрянул от найденных в углу обглоданных костей своего предшественника.

Тихий всплеск заставил замереть.

Рыболикая выплыла из воды и оказалась рядом. Хвост зашуршал по камням, и Густав попятился к стене. Длинный язык лизнул щеку, пальцы – липкие, худые, узловатые, как сучки дерева, ощупали ребра и живот.

– Тщй! – прошипела рыболикая и бросила ему под ноги сырую рыбину.

О том, что Густав остался один, подсказала наступившая тишина.

– Да подавись ты! – крикнул пленник, бросив дохлую рыбину в воду.

На следующий день очередная рыба появилась рядом с костями.

Густав думал, что никогда не сможет притронуться к сырой рыбе, но время шло неумолимо. Сколько суток минуло: двое, трое? Рыба нещадно воняла, а голод терзал все сильнее. Но что мучило гораздо больше – жажда. Она сводила с ума, и Густав был готов съесть хоть сырые потроха за глоток воды!

Пошел снег. Редкие белые хлопья падали на лицо, попадая внутрь пещеры сквозь дыру, и Густав ловил их языком, облизываясь и радуясь, как ребенок. Драгоценные капли влаги напомнили, как сильно он хочет жить! Нет, он не собирался становиться кормом для этих тварей!

Его оружием стала подобранная берцовая кость. Густав целыми днями пытался размочалить трос, послушно питаясь принесенной едой: рыбой и потрохами. В один из дней тюремщица укусила его за плечо и долго слизывала кровь языком, причмокивая так, что юношу едва не вывернуло от омерзения. Он потянулся к своему оружию, но прежде чем успел его применить, рыболикая отстранилась и уползла, как всегда стремительно истаяв в темноте.

Оставалось только ждать. Густав терпеливо отсчитывал день за днем, накапливая остатки сил. И дождался.

В тот день их появилось двое: знакомая рыболикая и тощий самец, заинтересованно поглядывающий в сторону пленника. Чешуйчатые хвосты любовно терлись друг о друга, рыболикая что-то прошипела, кивнув в сторону Густава, и, глядя на то, как облизнулся ее приятель, юноша догадался, что стал свадебным подарком. Терпением своей подруги самец не обладал, бросился на пленника – да так и замер с выпученными глазами, когда наточенная кость вонзилась ему в грудь.

Трос из водорослей лопнул, даря долгожданную свободу. Крик рыболикой с тех пор каждую ночь звенел в ушах Густава…

Брат капитана оказался хорошим рассказчиком. Вильма и не заметила, как в финале истории сжала руку Мори. Под шелест ветра за окном рассказ оживал: самоуверенный юноша попался в ловушку коварной нечисти и выбрался живым лишь благодаря несгибаемой воле, хитрости и желанию выжить. Вильма как наяву увидела темную сырую пещеру, где он проводил дни и ночи, почувствовала запах брошенных на ужин потрохов, слышала перешептывания рыболиких, алчущих попробовать свежей крови. После устрашающих подробностей встречаться с местной нечистью хотелось еще меньше!