Черная кошка для генерала - Валентина Елисеева (2019)

К середине следующего дня воинский корпус Леона Ардамаса достиг земель, по которым осенью особенно сильно прокатилась война. Деревни, встречавшиеся теперь на пути следования войска, омрачали весенний пейзаж множеством остовов сгоревших домов, заморенными лицами крестьян, малым поголовьем деревенских стад и домашних птиц: почти все коровы, овцы, свиньи, куры, гуси, утки были экспроприированы (то есть попросту отобраны) у местного населения чужими и своими же войсками, которые сражались тут полгода назад. На полях стояло много стогов прошлогоднего сена, которое крестьянам незачем было убирать, так как некому было его есть. На военных жители деревень посматривали настороженно, но, узнав, что это войско генерала Ардамаса, облегченно вздыхали и желали солдатам удачи.

«Не зря мне Леон сразу приличным человеком показался. Он, похоже, единственный из всех генералов Картума, который не грабил население своей страны, а весь провиант возил с собой либо покупал у крестьян за звонкую монету, — делала выводы Лара. — И солдаты его как родного отца почитают. И доверяют безмерно. Всем известно, что войско противника в два с лишним раза превосходит наше, но никто не плачет и не стонет, что его на погибель ведут, — все уверены, что Леон что-нибудь придумает. А что тут можно придумать? Засады устраивать и отстреливать потихоньку? Так с их допотопными ружьями, которые стреляют с таким грохотом, что мертвого поднимут, потихоньку не получится. А в бою на мечах соотношение один к двум и один к трем — это однозначно смертельный вариант, у солликийцев тоже не дети малые в войска набраны».

К вечеру до Лары донеслись предупреждающие крики солдат: на горизонте справа от движущегося войска появилось темное пятно приближающегося к армии конного отряда. Этот отряд ехал со стороны земель Картума и вряд ли мог быть солликийским, но солдаты по приказу Леона сразу заняли оборонительное положение, ощетинившись ружьями навстречу гостям. Леон внимательно всматривался в приближающуюся кавалькаду, поднеся к глазам подзорную трубу. Потом хмыкнул и скомандовал:

— Вольно! Это свои. Его высочество принц Гильдар пожаловали.

Лара во все глаза рассматривала местного принца — пасынка короля Варта Зоилара и его наследника. Принц был светловолос, светлоглаз и весьма симпатичен: молодое лицо с тонкими чертами, но твердым квадратным подбородком, широкие плечи, стройный стан, на котором весьма хорошо сидела военная форма. Ларе понравилось честное и открытое лицо молодого человека, полное отваги и решительности. Вместе с принцем прибыло его личное звено — еще триста солдат.

Глядя, как спешившиеся Леон и Гильдар радостно жмут друг другу руки и приятельски похлопывают друг дружку по спине, Лара уяснила для себя, что эти двое являются закадычными друзьями.

«Помнится, людьми говорилось, что Леон в негласной опале при дворе. Если это и так, то с кронпринцем эта опала никак не связана», — рассудила Лара и перебралась на самую первую телегу, поближе к генералу. На ней везли пушки, и сидеть на жестком лафете кошке было не слишком удобно, но зато она хорошо слышала все, что обсуждали главные участники этой военной авантюры.

— Какими ветрами тебя в эту глушь занесло? — спрашивал Леон.

— Решил, что давно видами с крепостной стены Буртана не любовался, — насмешливо ответил Гильдар, — вот и захотел компанию тебе составить. В донесении королевских шпионов говорится, что солликийцев там чуть поболее трех тысяч человек стоит. А у тебя четыре звена всего.

— И Варт решил отправить всего одно звено на подмогу? А смысл? И как вы так быстро от столицы добрались?

Гильдар нахмурился:

— Я не знаю, что решил отец. Как только мне голубиной почтой прислали сообщение мои доверенные лица во дворце, я сразу двинулся к тебе. Не из столицы: я инспектировал юго-западные земли не очень далеко отсюда. Там много хозяйств разорено, и без помощи королевского дома их не возродить.