Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

– Добрый вечер, мадам, добрый вечер, мадемуазель, – приветствовала она каждую встречную, стремясь произвести хорошее впечатление. – Как тут у них принято говорить – «здравствуйте» или «добрый вечер»? – прошептала она Офелии. – День в разгаре, но с этим заходом солнца я совсем запуталась и, кажется, шокировала всех этих расфуфыренных дамочек.

Девушка отметила опасный блеск в обращенных на них взглядах. «Когда вернетесь, будьте готовы к адским мукам», – вспомнилось ей предупреждение Кунигунды.

– Они не говорят ни «здравствуйте», ни «добрый вечер», – сказала Офелия, беря мать под руку, чтобы не потерять ее в толпе. – Вежливыми здесь бывают только слуги.

Жандармы помогли им пробиться сквозь толпу и повели по одной из пяти главных галерей, соединявших ротонду с игровыми залами. Офелия нередко бывала там, но ни один из них не производил на нее такого тяжелого впечатления, как тот, в который их впустили.

Зал рулетки.

Это было огромное помещение с бесчисленными рядами скамеек и стульев перед возвышением, на котором в кресле восседал Фарук. Вернее, с которого он едва не падал. При одном лишь взгляде на его гигантскую фигуру в вялой позе, на его белые волосы, струившиеся до самого пола, Офелия почувствовала дрожь в ногах. У нее снова, как во время их предыдущей встречи, возникло неудержимое желание бежать.

– Так это он, тот самый месье Фарук? – спросила мать с легкой тревогой. – Красавец, ничего не скажешь, но что-то неважно выглядит.

Своим названием Зал рулетки был обязан потолку с огромным вращающимся диском, разделенным на пронумерованные сектора, по которому безостановочно бегал белый шарик. Стоило каждому посетителю поднять глаза на потолок, как у него возникало ощущение, будто бы на кону его жизнь. Именно здесь Фарук разрешал споры, выносил вердикты и раз в месяц исполнял приговоры. Его решения были настолько противоречивы и непредсказуемы, что на них делали ставки, и это еще больше убеждало: правосудие на Полюсе – такая же игра, как и все остальное.

Текущее дело касалось министра центрального отопления, в ведении которого находились все обогреватели Небограда. Стоя на возвышении перед Фаруком, он жаловался на доклад Торна.

– Да, так уж вышло, что я являюсь счастливым обладателем угольной шахты! – говорил он дрожащим голосом с видом оскорбленной невинности. – Да, я смиренно предложил себя в качестве официального поставщика топлива для Двора. Но в чем здесь конфликт интересов, в котором обвиняет меня интендантство? Если мое предприятие может обслуживать мое министерство, то, не воспользовавшись этим, я бы нарушил свой долг!

Фарук, с трудом сохранявший сидячую позу на золоченом кресле, обитом бархатом, был похож на ребенка, которого усадили туда насильно. Он читал доклад по этому делу с видом смертельной скуки. Его фаворитки держались за троном, неподвижные и безмолвные, как статуи, усыпанные бриллиантами. Секретарь печатал на машинке, фиксируя все, что здесь произносилось.

Офелия, зажатая на неудобной скамейке между матерью и сестрами Арчибальда, разглядывала зал. Она знала большинство собравшихся: всё это были судьи, министры и чиновники высшего ранга. Барон Мельхиор, одетый в простой белый костюм, барабанил толстыми пальцами в перстнях по набалдашнику трости, которую держал между коленями. Вопреки обыкновению, сегодня улыбка ни разу не приподняла его закрученные кверху усы, а светлые волосы не были набриолинены, что выглядело так же странно, как и смиренное выражение лица.