Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

– Я вижу, вы постепенно начинаете меня узнавать, Офелия. Видите ли, я одержим духом противоречия: стоит мне что-то запретить, как я стараюсь этого добиться.

– А какое отношение это имеет к Беренильде? – удивилась девушка.

– Ну, это общеизвестно. Избранница Фарука, блестящая женщина, опасная в раздорах и верная в любви… идеальный запретный плод! Я тогда был очень молод и не смог устоять. Признаюсь, я слегка злоупотребил своим даром внушения, – добавил он, многозначительно постучав по татуировке между бровями. – Беренильда так увлеклась мной, что целую неделю не посещала Башню. Фаруку это очень не понравилось, и в наказание он почти на год отлучил ее от себя. Беренильда чуть с ума не сошла от такого унижения. А ее дражайший племянник счел меня виноватым в этой истории – и, кстати, вполне справедливо.

Арчибальд уложил кий между двумя пальцами левой руки, и белый шар одним ударом послал красный в лузу. Звонкий перестук шаров вывел Офелию из задумчивости.

– Только не думайте, что я об этом не сожалею, – добавил Арчибальд, послав в лузу второй шар. – Дело зашло слишком далеко. Торн показал себя еще более несдержанным, чем я сам. Он напал на меня при свидетелях, пустил в ход кулаки и когти, так что на память от нашей схватки у меня осталась пара прекрасных боевых шрамов.

Офелия с трудом представляла себе эту сцену. Торн и впрямь редко терял самообладание и никогда ничем не проявлял своего отношения к Беренильде. Единственное свидетельство его любви к тетке, которое Офелия могла вспомнить, выразилось в том, что однажды он протянул ей за столом солонку.

– Бастард, который вдобавок является сыном Отверженной, не имеет права нападать на высокородного вельможу, – услышала она голос Арчибальда, перебиваемый стуком шаров. – Даже когда речь идет о защите поруганной чести члена его Семьи. Я не стал подавать жалобу, чтобы засадить его в тюрьму, но наш трибунал вынес ему предупреждение: если он еще раз поднимет руку на знатного придворного, ему грозит Аннигиляция.

Офелия увидела в оконном стекле отражение Арчибальда, который сделал красноречивый жест, как бы перечеркивающий лоб. Аннигиляция… Это была высшая мера наказания, когда Дух Семьи отнимал волшебные свойства у провинившегося подданного. Она никогда не применялась на Аниме, но Офелия знала, что ее практикуют на других ковчегах – правда, только в отношении людей, которые подвергли опасности всю свою Семью. Почему же тут, на Полюсе, всё доводится до крайности? Видимо, здешние правители, живя на краю света, вдали от других Семей, утратили всякое чувство меры.

«Даже не знаю, что меня больше волнует, – подумала Офелия, – тот факт, что я к этому никогда не привыкну, или, напротив, что я в конце концов с этим смирюсь».

– Господин посол?..

Офелия вздрогнула, услышав рядом с собой бесцветный голос Филибера. Серый человечек стоял в бильярдной, со своим журналом под мышкой, так, словно и не выходил отсюда.

– Ну, что там с этим лакеем, Филибер?

Вместо ответа управляющий подал знак кому-то, стоявшему за дверью, и два жандарма втащили в комнату человека, безвольно обвисшего у них в руках; его ноги волочились по полу. У Офелии упало сердце. От Ренара с его энергией, с его рыжей гривой, пылавшей как костер, теперь, можно сказать, осталась кучка пепла.

– Вы что, не могли его помыть перед тем, как вести сюда? – воскликнул Арчибальд, брезгливо зажав нос дырявым платком. – Разве можно предлагать даме такое пугало?! Уведите его и выберите другого.

– Нет, наше соглашение подразумевало мою экспертизу и именно этого человека, – твердо сказала Офелия. – Прошу вас точно соблюдать условия договора.

Изумленный Арчибальд снова сунул руки в карманы пижамы и с ухмылкой покосился на свой палец, торчащий из дыры.