Тайны Полюса - Кристель Дабо (2018)

– Ты как будто не понимаешь, – мрачно заявила ей Домитилла. – Уже скоро месяц, как мы здесь. Конечно, это очень приятно – вместе купаться, вместе гулять по скалам, вместе собирать ягоды, и прочее, и прочее, – но ты почему-то никогда ничего нам не рассказываешь!

– Ну… рассказывать особенно нечего, – промямлила Офелия.

Она и без того ругала себя: не нужно было сообщать двоюродному деду о шантаже и угрозах, об интригах и обманах, об иллюзиях, исчезновениях и убийствах – словом, обо всем, что омрачало ее жизнь в Небограде. Ей пришлось заставить его поклясться, что он скроет это от семьи. Пока еще старик негодовал молча, однако его гнев заражал все окружающие предметы. В отеле один из кузенов упал с лестницы из-за подножки, которую подставили ему ступеньки.

– Но Торн хотя бы ухаживает за тобой? – настаивала Домитилла. – Он заботится о тебе?

– А вы с ним уже целуетесь? – жадно спросила Леонора. – Я надеюсь, вы нам скоро народите много-много племянников!

Что касается Беатрисы, то она ограничилась многозначительным покашливанием в ожидании достойных ответов на эти вопросы. Офелия беспомощно взглянула на тетушку Розелину, плававшую тут же величавым брассом, но и та одобрительно кивнула:

– Твои сестры отчасти правы. Я была такой строгой дуэньей, что оказалась плохой крестной. Господин Торн – прямая противоположность мужу Агаты. Я полагаю… гм… в общем, посмотрим, как оно пойдет дальше.

Офелии хотелось нырнуть в горячую воду и больше не выныривать. Чем ближе был день свадьбы, тем громче и назойливее звучали супружеские советы ее теток. А девушка никому не могла признаться, под страхом скандала, что брак с Торном будет чисто номинальным.

На сей раз ее выручила служащая бассейна, которая крикнула, наклонившись над водой:

– Мадемуазель, вам пришло письмо!

Неужели это наконец прорезался Торн?!

Офелия вскарабкалась по лесенке, стащила с головы купальную шапочку, натянула перчатки чтицы и пошла по длинному коридору в холл.

– Спасибо, – сказала она портье, передавшему ей конверт.

Девушка уже начала распечатывать его, как вдруг почувствовала за спиной чье-то присутствие. Какая-то женщина – вероятно, одна из клиенток водолечебницы – пристально смотрела на нее, бесцеремонно подойдя почти вплотную. Ее наряд – красное манто, меховая шапка и высокие черные сапоги – не очень-то соответствовал обстановке. Незнакомка устремила пронзительный взгляд на конверт, словно имела право знать, что в нем. Возможно, это была игра воображения, но Офелии казалось, что эта любопытная ходит за ней по пятам с первого дня пребывания на Опаловом побережье.

Девушка вышла наружу, чтобы хоть недолго побыть одной. Присела на ступеньку лестницы и вынула письмо из конверта, но тут же сунула его обратно, даже не успев взглянуть на листок. Она заметила поблизости, на прогулочной дорожке, сестер Арчибальда, которые чинно сидели на скамье, рядком, точно коллекция из семи кукол. Все они, от старшей до самой младшей, были до того похожи, что казались одной-единственной барышней в разные периоды ее жизни. И все они – Пасьенция, Мелодина, Грациэлла, Клермонда, Фелиция, Гурманда и Дульчинетта – пристально смотрели на Офелию. Но если в глазах Арчибальда всегда отражалась сияющая лазурь летнего небосклона, то взгляды сестер сейчас были ледяными, как северный ветер.

– Добрый день, – сказала Офелия как можно вежливее.

Сестры не ответили, они никогда не отвечали. Их редко можно было увидеть гуляющими – как правило, они целыми днями сидели в отеле. Девицы, привыкшие к роскоши Лунного Света, презирали этот край, продуваемый ветрами, куда брат сослал их, чтобы уберечь от светских соблазнов. Они охотно проводили время в обществе Беренильды – по их мнению, единственной представительницы цивилизованного общества в этих местах, – зато ни разу не заговорили с Офелией, как будто считали ее лично виноватой во всех несчастьях, свалившихся на их дом.